моя душа - мальчик из гетто
Я сидел в оборванных лохмотьях того, что раньше называлось дорогой мантией из черного французского шелка и слушал брызжущего слюной главного аврора Поттера, изредка чувствуя удары руками и кожаным ремнем. Глядя на меня сейчас, вряд ли кто додумался бы, кто я на самом деле. Никакой аристократии и в помине, лишь жалкое подобие того, кого раньше с благоговением и страхом называли мистер Люциус Малфой. Темные круги под глазами, осунувшееся лицо, грязные патлы вместо идеально белых и убранных в хвост волос, костлявые, все в синяках и ссадинах руки, рёбра, выступающие из-под лохмотьев одежды и пустые, потухшие глаза. Наверное, глаза — единственное, что отличало меня от мертвеца. Они хоть и были совсем безжизненными, но, видимо, последние счастливые воспоминания не давали им закрыться навсегда.
После войны прошло два года. Всех оставшихся в живых Пожирателей тут же упекли за решетку, особо не разбираясь. Не был исключением и я. Не знаю, долго бы мы с моими бывшими союзниками сидели в Азкабане спокойно ( если это слово вообще здесь уместно), но тут к власти в Аврорате пришел только что отучившийся в школе Авроров шрамоголовый героеподобный малец. Главный Аврор Поттер тут же приказал устроить допросы всем Пожирателем, а за некоторых он взялся лично. Злобный, совершенно утративший остатки человечности Национальный герой, словно зверь бросался на каждого провинившегося лично перед ним последователя Лорда. Почти все из них оказались приговорены к Поцелую без суда и следствия, по одному слову Поттера. Фенрир, укусивший Билла, Петтигрю (за старые "заслуги"), Руквуд, устроивший взрыв, который повлек за собой гибель одного из близнецов Уизелов, Беллатриса и Антонин Долохов, убившие Тонкс и Люпина, и многие другие — все сейчас находились в состоянии растения, без души и рассудка.
И вот, подошла моя очередь. Я уже около двух часов сижу у него в кабинете, принимая на себя огромную порцию лютой ненависти от бывшего гриффиндорца. Я до сих пор не произнес ни слова, за что уже и получил неисчислимое число ударов.
— Малфой, грязный ублюдок, — шипел Поттер. — Наверное, ты хочешь испытать моё терпение? Я бы на твоем месте этого не делал, — удар по щеке.
— Я не боюсь тебя, Поттер, — наконец устало произношу я. — Не боялся никогда и не собираюсь. Для меня ты по-прежнему всё такой же малец без мозгов и совести, разве что щетина выросла, да невесту похоронил.
— Заткнись! — его голос сорвался на крик. Даже не на крик, а на писк. Противный, бабский писк. Я лишь усмехнулся— жалкие попытки напугать меня не имели никакого воздействия.
— Тварь, — его уже трясло от злости. — Тварь! Джинни...да она была лучше всей вашей поганой семейки в тысячу раз! Она была идеальной, и её смерти я не прощу вашим Пожирательским выродкам никогда!
— Насколько я знаю, Яксли и его подельники уже получили по заслугам.
— Поцелуй-это лучшее, что с ними могло случиться! Я бы задушил их голыми руками, уроды..— тут его голос сорвался на тихое шипение.— Рано или поздно я доберусь до каждой суки из вашей шайки.
— Фии, как некультурно, господин Главный Аврор, — пытаюсь съязвить я. Как оказалось, зря. Тут же я чувствую на себе несколько ударов ремнем, один из них попадает по лицу и рассекает щёку. Я морщусь и вытираю кровь костлявой рукой, но не произношу ни слова в ответ. Может, больше не хочется ударов, а может, я всё ещё выше всего этого.
— Ни один из выших выродков не достоин жизни на этой земле. А теперь скажи мне, Малфой, — его голос так и сочится ядом. — Назови хоть одну причину, по которой я не должен приговорить тебя к свиданию с дементором, ублюдок.
Один из нас БЫЛ достоин жизни. Но полукровная сука с красными, ненавистными для меня глазами, убила его. Я хотел было послать Поттера к чёрту — я ждал этого Поцелуя, как спасительного круга. Тогда, наконец, мучительные воспоминания перестанут приходить и медленно убивать меня изнутри. Но я всё же решаюсь произнести.
— Не ты..Не ты один потерял на этой войне. — слова идут тяжело, и я так и не договорил фразу до конца, остановившись. — Один из нас БЫЛ достоин жизни.— озвучиваю собственные мысли, понимая, что открываюсь совершенно чужому и ненужному человеку. Но как ни странно, он был единственным, кто мог меня понять.
Лицо Поттера вытягивается вниз, и он тихо, совсем нехарактерно для него, произносит:
— Северус..
Слыша его имя в чужих устах, я дёргаюсь. Звучит дико, непривычно и почему-то пошло. Я тут же выхожу из себя, вскакиваю со стула, чуть покачиваясь и грозясь упасть в обморок, и шиплю на Героя:
— Не смей произносить его имя! — удивительно, откуда только силы есть? Но радость была недолгой, сразу же после этого всплеска, последние силы покидают меня, и я слабо плюхаюсь на стул, придерживаясь руками за стол.
— Ост..осторожней, — побелевший Поттер смотрел на меня, будто только что увидел призрак Волдеморта. — Ты говорил про Сев..про мистера Снейпа?
"Мистер Снейп" слышать ещё хуже, и глаза тут же начинает щипать. "Малфои не плачут, Малфои не плачут" — вертится в голове. И я побеждаю собственные слёзы.
— Тебе можно было не утруждать себя убийством Лорда, я бы сделал это сам, если бы узнал чуть раньше..— прочистив горло, решился сказать я после того, как прогнал солёные капли из глаз.
— Он был замечательным человеком. Жаль, что я это слишком поздно понял.— всё так же тихо произносит Гарри. Наверное, после такого признания, я имею право называть мальчишку по имени.
— Я не был на его похоронах. Где находится его могила? — голос всё же начинает дрожать, и одинокая слеза катится из левого глаза по направлению к подбородку. Я, наверное, выглядел совсем отвратительно и жалко, и совсем не по-малфоевски. Поздравляю, Люциус, теперь ты окончательно на самом дне.
— Он похоронен в Годриковой впадине, недалеко от моих родителей.
Услышав это, я сразу успокаиваюсь— всё в порядке, его тело не бросили где-нибудь в лесу, его память почтили и помнят его до сих пор. Я тут же вытираю слезу, и надеваю (не без труда) ледяную маску Малфоев, которая так долго была без дела.
— Радуйся, Поттер, ты был единственным, кто видел, как плачет Люциус Малфой. Можешь рассказать об этом своим дружкам, пусть позлорадствуют над поганым Пожирателем, бездушным и бессовестным.
Главный Аврор поджимает губы, но не произносит в ответ ни одного язвительного слова.
— Я бы не стал тебя просить, да больше некого. Передай ему, что я скучаю..,— моя просьба звучит сдержанно и отнюдь не жалобно, что в моём состоянии странно.
-Хорошо,— неслышно, одними губами произносит Поттер, наклонив голову вниз. Затем поднимает свой взгляд на меня и говорит:
— Следующий допрос через неделю. Охранники уведут Вас в камеру, мистер Малфой.
Два бугая тут же входят в кабинет, хватают меня под руки, и ведут в мою темницу. А Поттер медленно садится за стол, и подписывает размашистым почерком какую-то бумагу.
Я щурюсь от яркого света факела.
— Вот ваши вещи, мистер Малфой, — охранник протягивает мне вместо завтрака кипу чистой одежды. — Приказ о вашем освобождении был подписан мистером Поттером вчера вечером, сразу же после вашего допроса. Вы свободны.
Приказ, как оказалось, состоял всего из двух слов, и был заверен подписью Главного Аврора: "Невиновен. Освободить."
Я выхожу из камеры, впервые не в кандалах и без помощи охранников. Уже почти возле выхода меня настигает молодой мальчик, видимо недавно поступивший на службу, и протягивает мне бумажку.
— Мистер Малфой, Вам мистер Поттер вот это передать просил.
Я забираю у него листочек, выхожу из здания Аврората, сильнее кутаюсь в мантию, прячась от пронизывающего северного ветра, на ходу бегло читая записку.
Делая первый шаг в сильно потрепанную, но всё-таки новую жизнь, я провожаю глазами лист бумаги, летящий по ветру.
— Ты знаешь, Поттер, я обязательно последую твоему совету,— бормочу в воротник мантии я, глупо улыбаясь.
" Думаю, будет лучше, если ты передашь ему всё сам,Малф..Люциус"— всё дальше уносит короткую записку холодный ветер, совершенно не щадящий прохожих.
После войны прошло два года. Всех оставшихся в живых Пожирателей тут же упекли за решетку, особо не разбираясь. Не был исключением и я. Не знаю, долго бы мы с моими бывшими союзниками сидели в Азкабане спокойно ( если это слово вообще здесь уместно), но тут к власти в Аврорате пришел только что отучившийся в школе Авроров шрамоголовый героеподобный малец. Главный Аврор Поттер тут же приказал устроить допросы всем Пожирателем, а за некоторых он взялся лично. Злобный, совершенно утративший остатки человечности Национальный герой, словно зверь бросался на каждого провинившегося лично перед ним последователя Лорда. Почти все из них оказались приговорены к Поцелую без суда и следствия, по одному слову Поттера. Фенрир, укусивший Билла, Петтигрю (за старые "заслуги"), Руквуд, устроивший взрыв, который повлек за собой гибель одного из близнецов Уизелов, Беллатриса и Антонин Долохов, убившие Тонкс и Люпина, и многие другие — все сейчас находились в состоянии растения, без души и рассудка.
И вот, подошла моя очередь. Я уже около двух часов сижу у него в кабинете, принимая на себя огромную порцию лютой ненависти от бывшего гриффиндорца. Я до сих пор не произнес ни слова, за что уже и получил неисчислимое число ударов.
— Малфой, грязный ублюдок, — шипел Поттер. — Наверное, ты хочешь испытать моё терпение? Я бы на твоем месте этого не делал, — удар по щеке.
— Я не боюсь тебя, Поттер, — наконец устало произношу я. — Не боялся никогда и не собираюсь. Для меня ты по-прежнему всё такой же малец без мозгов и совести, разве что щетина выросла, да невесту похоронил.
— Заткнись! — его голос сорвался на крик. Даже не на крик, а на писк. Противный, бабский писк. Я лишь усмехнулся— жалкие попытки напугать меня не имели никакого воздействия.
— Тварь, — его уже трясло от злости. — Тварь! Джинни...да она была лучше всей вашей поганой семейки в тысячу раз! Она была идеальной, и её смерти я не прощу вашим Пожирательским выродкам никогда!
— Насколько я знаю, Яксли и его подельники уже получили по заслугам.
— Поцелуй-это лучшее, что с ними могло случиться! Я бы задушил их голыми руками, уроды..— тут его голос сорвался на тихое шипение.— Рано или поздно я доберусь до каждой суки из вашей шайки.
— Фии, как некультурно, господин Главный Аврор, — пытаюсь съязвить я. Как оказалось, зря. Тут же я чувствую на себе несколько ударов ремнем, один из них попадает по лицу и рассекает щёку. Я морщусь и вытираю кровь костлявой рукой, но не произношу ни слова в ответ. Может, больше не хочется ударов, а может, я всё ещё выше всего этого.
— Ни один из выших выродков не достоин жизни на этой земле. А теперь скажи мне, Малфой, — его голос так и сочится ядом. — Назови хоть одну причину, по которой я не должен приговорить тебя к свиданию с дементором, ублюдок.
Один из нас БЫЛ достоин жизни. Но полукровная сука с красными, ненавистными для меня глазами, убила его. Я хотел было послать Поттера к чёрту — я ждал этого Поцелуя, как спасительного круга. Тогда, наконец, мучительные воспоминания перестанут приходить и медленно убивать меня изнутри. Но я всё же решаюсь произнести.
— Не ты..Не ты один потерял на этой войне. — слова идут тяжело, и я так и не договорил фразу до конца, остановившись. — Один из нас БЫЛ достоин жизни.— озвучиваю собственные мысли, понимая, что открываюсь совершенно чужому и ненужному человеку. Но как ни странно, он был единственным, кто мог меня понять.
Лицо Поттера вытягивается вниз, и он тихо, совсем нехарактерно для него, произносит:
— Северус..
Слыша его имя в чужих устах, я дёргаюсь. Звучит дико, непривычно и почему-то пошло. Я тут же выхожу из себя, вскакиваю со стула, чуть покачиваясь и грозясь упасть в обморок, и шиплю на Героя:
— Не смей произносить его имя! — удивительно, откуда только силы есть? Но радость была недолгой, сразу же после этого всплеска, последние силы покидают меня, и я слабо плюхаюсь на стул, придерживаясь руками за стол.
— Ост..осторожней, — побелевший Поттер смотрел на меня, будто только что увидел призрак Волдеморта. — Ты говорил про Сев..про мистера Снейпа?
"Мистер Снейп" слышать ещё хуже, и глаза тут же начинает щипать. "Малфои не плачут, Малфои не плачут" — вертится в голове. И я побеждаю собственные слёзы.
— Тебе можно было не утруждать себя убийством Лорда, я бы сделал это сам, если бы узнал чуть раньше..— прочистив горло, решился сказать я после того, как прогнал солёные капли из глаз.
— Он был замечательным человеком. Жаль, что я это слишком поздно понял.— всё так же тихо произносит Гарри. Наверное, после такого признания, я имею право называть мальчишку по имени.
— Я не был на его похоронах. Где находится его могила? — голос всё же начинает дрожать, и одинокая слеза катится из левого глаза по направлению к подбородку. Я, наверное, выглядел совсем отвратительно и жалко, и совсем не по-малфоевски. Поздравляю, Люциус, теперь ты окончательно на самом дне.
— Он похоронен в Годриковой впадине, недалеко от моих родителей.
Услышав это, я сразу успокаиваюсь— всё в порядке, его тело не бросили где-нибудь в лесу, его память почтили и помнят его до сих пор. Я тут же вытираю слезу, и надеваю (не без труда) ледяную маску Малфоев, которая так долго была без дела.
— Радуйся, Поттер, ты был единственным, кто видел, как плачет Люциус Малфой. Можешь рассказать об этом своим дружкам, пусть позлорадствуют над поганым Пожирателем, бездушным и бессовестным.
Главный Аврор поджимает губы, но не произносит в ответ ни одного язвительного слова.
— Я бы не стал тебя просить, да больше некого. Передай ему, что я скучаю..,— моя просьба звучит сдержанно и отнюдь не жалобно, что в моём состоянии странно.
-Хорошо,— неслышно, одними губами произносит Поттер, наклонив голову вниз. Затем поднимает свой взгляд на меня и говорит:
— Следующий допрос через неделю. Охранники уведут Вас в камеру, мистер Малфой.
Два бугая тут же входят в кабинет, хватают меня под руки, и ведут в мою темницу. А Поттер медленно садится за стол, и подписывает размашистым почерком какую-то бумагу.
Я щурюсь от яркого света факела.
— Вот ваши вещи, мистер Малфой, — охранник протягивает мне вместо завтрака кипу чистой одежды. — Приказ о вашем освобождении был подписан мистером Поттером вчера вечером, сразу же после вашего допроса. Вы свободны.
Приказ, как оказалось, состоял всего из двух слов, и был заверен подписью Главного Аврора: "Невиновен. Освободить."
Я выхожу из камеры, впервые не в кандалах и без помощи охранников. Уже почти возле выхода меня настигает молодой мальчик, видимо недавно поступивший на службу, и протягивает мне бумажку.
— Мистер Малфой, Вам мистер Поттер вот это передать просил.
Я забираю у него листочек, выхожу из здания Аврората, сильнее кутаюсь в мантию, прячась от пронизывающего северного ветра, на ходу бегло читая записку.
Делая первый шаг в сильно потрепанную, но всё-таки новую жизнь, я провожаю глазами лист бумаги, летящий по ветру.
— Ты знаешь, Поттер, я обязательно последую твоему совету,— бормочу в воротник мантии я, глупо улыбаясь.
" Думаю, будет лучше, если ты передашь ему всё сам,