моя душа - мальчик из гетто
12 января
Помнишь, как мы проводили холодные зимы?
Грелись и звали баяном меха батареи?
Как мы гадали на мёртвом цветке Хиросимы?
Как размышляли на тему «прошедшее время»?
Привет, братец. У нас наступила зима. Ронникинс и Джинни приехали из Хога месяц назад, Минерва позволила им погостить чуть дольше, чем длятся каникулы, и уехали они только позавчера. На Рождество мама всё так же вяжет тебе свитера, а я их разворачиваю и кладу на твою постель. И я знаю, это ты забираешь их каждое Рождество, ведь так? Я точно знаю, что кроме тебя никто не может этого сделать.
Магазин процветает, особенным спросом пользуются Блевательные батончики. Сейчас там заправляет всем Ли Джордан. Он согласился заменить меня на Рождество.
А помнишь, когда нам было по десять, мы побежали на реку, кататься на льду? Мы наперегонки скользили по гладкой поверхности, толкались и смеялись. А потом, устав, легли в сугроб и начали ловить снежинки на язык. Ты вдруг сел на меня верхом и начал наблюдать за моими снежинками.
- Ой, какая красивая… Я никогда такой в жизни не видел. Я хочу её попробовать! – и ты наклонился вниз и слизнул её с моего языка. А я всосал его в себя, наблюдая за твоими расширяющимися зрачками. Это был наш первый в жизни поцелуй, представляешь? Тогда я , конечно, даже не подозревал, что он будет далеко не единственным. Я целовал тебя, страшась разорвать поцелуй, ведь тогда ты убьешь меня со злости. Но этого не произошло, ты лишь сел вертикально, удивленно хлопая глазами.
- Ничего не говори, - попросил я. И ты просто лёг рядом, обнимая меня.
Знаешь, братец Дред , я безумно скучаю по нашим зимам. Вернись…
С любовью, Фордж.
21 февраля
Время года зима, время года терять,
Ты уже потерял, но ещё не остыл ко мне.
-//-
Удивляюсь судьбе - как ты там за двоих?
Нас запомнили все, нас запомнили все, ты верь.
Привет, Джордж. До меня так долго шло твоё письмо, я чуть с ума от беспокойства не сошел. Наконец, оно пришло, и я сажусь писать тебе ответ.
Черт, а ты помнишь наш первый поцелуй. На самом деле, всю эту ерунду со снежинками я придумал именно для того, чтобы получить от тебя хоть какой-нибудь поцелуй. А ты, оказывается, и сам хотел этого. Знал бы ты, как трудно было изображать беспечность - меня всего трясло- то ли от страха, то ли от желания, и это в десять- то лет! Я просто обалдел, когда ты, углубив поцелуй, прижал меня к себе. Чёрт, нам было десять! А нас уже тянуло друг к другу.
А ты помнишь, как мы грелись у камина? С чашками кофе тихо шептались в углу, норовив подшутить над Роном, бегали от мамы, когда она узнавала, что это были мы. Став постарше, мы даже использовали на мелком свои изобретения. Помнишь? Сейчас мне даже немного стыдно перед Ронни, он столько от нас натерпелся. Передай ему мои извинения, Фордж.
Как ты там за двоих? Вернуться не могу, у нас тут такие завалы, множество вновь прибывших, сам понимаешь… Я скучаю, братец.
С любовью, Дред.
13 марта
Я не знаю, где ещё на этом свете есть такая же весна.
Я, пожалуй, отпущу попутный ветер и останусь навсегда.
Я во Франции! Я накопил денег и уехал в Париж, лишь только за окном замаячил март. Мы ведь мечтали с тобой, Фредди, съездить во Францию и поцеловаться на вершине Эйфелевой. А потом оттуда на мётлах – кто быстрей? Мы были такими романтиками, чёрт побери. Сейчас же я довольно приземлённый человек. Знаешь, мне очень трудно мечтать в одиночку. Я даже фразы не договариваю, всё жду твоего звонкого голоса, заканчивающего их за меня. А в ответ - гнетущая тишина. Я всё ещё не могу смириться…
Тут так замечательно! Будь моя воля - остался бы навечно. Эти французы такие душки, так бы и затащил их в постель всех до одного, но ты же знаешь - без тебя я ни с кем не сплю. Всё жду твоего возвращения. И я дождусь, обязательно, ведь ты обещал вернуться весной, в день нашей с тобой годовщины… Я люблю тебя, Фред, вернись.
Твой Джордж.
25 марта
Я не вернусь, и снова не будет весны.
Я поднимусь, я уже не боюсь высоты.
Я так хочу, чтобы ты…
Я так хочу, чтобы я…
Дышали одной тишиной и не видели дня.
Джордж, о Мерлин превеликий, как же я завидую тебе! Ты исполнил нашу мечту за двоих. Жаль, я не мог быть там с тобой. Ах, французы – моё слабое место, ты же знаешь. Помнишь Жака? Он ведь умудрился влюбить в себя нас обоих. В том апреле, который, я уверен, ты помнишь до сих пор, мы с цепи сорвались. Секс, секс, секс, кругом только секс. В калейдоскопе мыслей смешивались твой очумелый взгляд, горящий огнем, умелые и ласковые руки того безжалостно красивого французишки Жака, мои стоны, ты сверху, он сверху, я сверху, сводящие с ума ласки и прикосновения, податливые тела, напряжённая плоть, многочисленные позы, нежность, будоражащая жестокость, похоть, наваждения, твои поцелуи, лёгкий привкус спермы на губах и крышесносные оргазмы. Чёрт, и мы ведь ни разу не попались.
Потом брошенный нами Жак (да, мы не могли с ним остаться - нам была важна его безопасность во время войны), напившись до чёртиков в одном из гей - клубов, плакался какому-то такому же несчастному, что если он не занимался сексом с огнем - ему не понять той разрывающей опустошённости, которую он испытывал от расставания с нами. Мне было безумно его жаль. Говорят, он потом яду выпил. Но у нас я его не встречал. Оно и понятно – не хочет меня видеть, мы ему столько боли причинили. Да и к тому же, он соглашался впустить в свою жизнь лишь двоих – и никогда по одиночке.
Я не могу, не могу вернуться! Почему же ты не поймешь, что твои просьбы причиняют мне столько боли. Я отдал бы все галеоны мира, чтобы иметь возможность вернуться хоть на час. Но грёбанные обстоятельства…
Я люблю тебя, Джордж.
Твой Фред.
30 апреля
А здесь - чахоточная слякоть, и можно плакать,
И можно водку пить вначале, а после - спирт.
А я весенними ночами сорю свечами
И утешаюсь крепким чаем. А город спит.
Я снова дома. Привет, кстати. Я потихоньку схожу с ума. Не сплю по ночам и заливаю в себя литры алкоголя. Мама плачет и просит меня не пить. А я… мне жалко её, но себя мне жалко гораздо больше.
Как-то я шел по Диагон-аллее, и в одном из магазинов мне померещился ты. Было первое апреля, кстати. Я тут же ворвался туда и начал кричать, чтобы они перестали тебя прятать, у нас ведь день рождения, чёрт возьми, и я должен тебя поздравить! Я разнёс там всё к чертям, и они вызвали врачей из Мунго. Чёрт, как же мне было стыдно на следующее утро, когда я проснулся в палате. Но лишь только я вспомнил, что это был не ты, а моё воображение, весь стыд ушёл. Я просто зарылся лицом в подушку и зарыдал. Знаешь, я ведь почти никогда не плакал, и всё время удивлялся, как женщины, умирая от горя, могут беззвучно плакать. А в палате на меня вдруг снизошло понимание. Я просто захлёбывался в беззвучных слезах, изредка вздрагивая и хватая ртом воздух. Я плакал целую неделю и ничего не ел, и, наверное, со слезами вышел весь алкоголь, который я нещадно поглощал целый месяц.
Потом врачам всё же удалось вколоть в меня слоновью дозу снотворного, и я уснул. Когда проснулся – с удивлением понял, что слёз не осталось совсем. Так же, как и тяги к абсенту и виски. Только опустошенность. Наверное, именно это чувствуют заключенные после встречи с дементорами.
«Радость» была недолгой, через 2 недели после выписки я снова начал пить. Как-то мама зашла в комнату, когда я как раз допивал третью бутылку абсента. Когда я сфокусировал свой мутный взгляд на ней, она посмотрела на меня с такой горечью... И молча вышла. Я вдруг понял, что если увижу её в таком состоянии ещё раз, я не выдержу. Я встал, покачиваясь, вышел из комнаты. Она тихо плакала внизу, на кухне. Я подошёл, обнял её и сказал: « Мама, я больше никогда не буду пить». И ты знаешь, она поверила мне. Вот прошло уже 10 дней, а я не выпил ни капли спиртного. Иногда меня так тянет надраться до потери пульса, особенно когда я вижу твои вещи. Но я дал обещание маме, себе и тебе, и я его сдержу.
Фред, но почему же ты не можешь выполнить своё обещание и вернуться? Я ведь люблю тебя…
Твой Джордж.
17 мая
Мы обязательно встретимся, слышишь меня?
Прости.
Там, куда я ухожу - весна.
Я знаю, ты сможешь меня найти.
Я постоянно плачу. Я не могу читать твои письма, они причиняют мне столько боли. Но если ты перестанешь их писать – я окончательно свихнусь. Для меня они здесь - единственная радость.
Ты же знаешь, что я не вернусь… Но зато ты можешь найти меня. Ты знаешь как. Когда я об этом думаю, у меня возникают противоречивые чувства. С одной стороны я безумно хочу увидеть тебя прямо сейчас. Но с другой стороны мне так хочется, чтобы ты забыл обо мне и прожил долгую и счастливую жизнь. Хотя мы оба знаем, что это невозможно. Но Джордж, я очень прошу тебя, не торопись, не находи меня, отложи это странное путешествие, будь счастлив, я умоляю… Я буду ждать сколько потребуется. Люблю тебя.
Твой Фред.
27 июня
Я жду ответа, больше надежд нету.
Скоро кончится лето это.
Привет, Фред. Ну, вот и лето. Оно, правда, началось месяц назад, но почувствовали мы все его только сейчас. Мы пока вчетвером живем – я, Джинни, Рон и Перси. Последний целыми днями в Министерстве, но мы и не особо скучаем без него.
Я, собрав всю выручку от нашего магазина, отправил маму и папу в Грецию, к каким-то дальним родственникам. Я ведь теперь за старшего – на Мистера Совершенность надежды совершенно нет, он всё так же помешан на котлах, как и 4 года назад, а Билл и Чарли слишком далеко. Но они обещали приехать в конце августа.
Все по тебе так скучают. А я всё ещё жду, что вернешься, хотя надежда тает на глазах. Все говорят, что я спятил, и чтобы я перестал ждать, а я не верю им всем. Ты ведь вернешься?
Твой Джордж.
16 августа
Пусть мне не снится лето.
Я тебе улыбнусь.
И под бровями где-то
Чуть притаится грусть.
Джордж, вот скажи, ты простил его? Ты что, простил его? Он ведь предал нас и ушёл из семьи. Хотя… Он не совсем пропащий кусок дерьма, у него хватило ума вернуться и попросить прощения. Чёрт с ним, он не достоин места в письме к тебе.
Джордж, милый, я так скучаю… Я сегодня вспоминал наше лето, то самое, помнишь? Ох, да ведь мы занимались любовью в лифте Министерства! Адреналин.. Я от одного ощущения опасности чуть не кончил. А ты, в горячем бреду лаская меня, всё шептал, что мы попадемся, но продолжал вколачивать меня в стенку лифта. Мы лишь успели застегнуть ширинки, как вошел какой-то сотрудник. А я, тяжело дыша, пытался незаметно слизнуть с губ остатки спермы и пригладить волосы. Мы были абсолютно сумасшедшими и счастливыми, не находишь? Я так хочу вернуть те времена, но это невозможно. Пусть они останутся светлой грустью в памяти.
Я больше не могу объяснять тебе, что не вернусь… У меня сегодня такое хорошее настроение, давай в этот раз без объяснений?
С любовью, Фред.
30 сентября
В последнюю осень ни сточки, ни вздоха.
Последние песни осыпались летом.
Привет, Фредди. Ну, вот и всё. Осень, грусть и бабские слёзы в подушку. Я боялся осени больше всего, я ждал её со страхом и твердыми намерениями перебороть свои воспоминания о тебе. Но у неё свои планы на нас. На меня…
Мама даже помолодела после поездки, а отец перестал седеть. Я был так рад, увидев улыбки на их лицах. Ты же знаешь, они вообще теперь редко улыбаются. Всё вспоминают и хмурятся, зарабатывая новые морщины и седые волосы. А я смог вернуть им радость, пусть и ненадолго.
Мне так снова хочется поехать в Хогвартс, пройтись по коридорам, зайти в нашу спальню, пролететь над квиддичным полем, зайти в душевую, в которой мы столько раз занимались любовью.
Фред, мне уже..а сколько мне уже? Знаешь, я потерял счёт жизни. Я просто существую, совершенно не задумываясь, сколько же мне жить и когда умирать. Сколько мне, сколько нам? Теперь это совершенно не имеет значения. У меня не будет жены, которая попрекала бы меня в том, что я слишком старый для неё. Я решил, что не будет. Всем девушкам, которые ко мне клеятся, я отвечаю, что всё ещё жду тебя. А они лишь крутят пальцем у виска. Ненормальные, правда?
Я жду. Твой Джордж.
15 октября
Осень, она не спросит,
Осень, она придет,
Осень - немым вопросом
В синих глазах замрет.
Джорджи, мой милый Джорджи. Я знал, что осень застанет тебя врасплох… Но я ничего не могу сделать, клянусь. Чёрт, да я бы отдался Волдеморту, лишь бы не видеть твоих слёз и надежд на меня.
Я очень рад за родителей, наконец-то они хоть немного счастливы! Передай им, что я их люблю и очень скучаю. И если вдруг будешь в Хоге- зайди к старушке Макгонакалл, поцелуй её в щечку, она поймет, от кого.
Я..я не могу, мне нужно бежать. Извини, братец, что это похоже больше на огрызок записки, чем на письмо. Я обязательно напишу тебе ещё.
Я люблю тебя. Фред.
29 ноября
Я ненавижу, ненавижу тебя! Ненавижу абсолютно всё в тебе, но чёрт, я с ума без тебя схожу. Почему именно мы? Почему ты? Почему? Ты подонок, ты бросил меня одного!
Ненавижу самолёты в небе. Вдруг ты там? Вдруг упадешь? Ненавижу, когда скрипят двери. Постоянно кажется, что это ты.* Ненавижу тебя всего, ублюдок. Любимый, желанный ублюдок.
Почему ты не ответил ни на одно письмо? Почему? Я целый год писал тебе письма и отправлял их, почему они не доходили? Ах да, может быть потому, что я писал мертвецу? Я весь чёртов год общался сам с собой, потому что тебя больше нет- нет тебя, нет, часть моей души просто выкинули к херам. Ненавижу! Я ненавижу всех вокруг, а тебя больше всех! И знаешь что? Я немедленно отправляюсь к тебе, чтобы как следует вмазать за то, что ты меня бросил! Ненавижу. Ненавижу! Сейчас я отправляюсь за метлой, чтобы как следует, в свободном полёте, сдохнуть. И виноват в этом ты. Ты, понял? До скорой встречи, сволочь.
P.S. Я люблю тебя, подонок, я так люблю тебя! Твой Джордж.
29 ноября
Нет, Джордж, нет! Я не стою этого, остановись, я люблю тебя! Остынь и успокойся, я умоляю! Я так люблю те…
- Привет, ублюдок, - жаркое дыхание в ухо, обжигающее и заставляющее вздрагивать всем телом.
- Чёрт, я же просил не делать этого! – тело перестает слушаться, тут же подкашиваются ноги, и нежные руки подхватывают своё отражение.
- Я больше не мог надеяться, ты не ответил мне ни на одно письмо, - пожимает плечами тот, что держит другого.
- Я писал, я не виноват, что из этой дыры невозможно отправить письмо! – напускная обиженность тут же тает, ведь похотливые руки уже лезут под футболку. Давний обитатель этой стороны всё еще не смеет обернуться и посмотреть в глаза брату.
- Заткнись, придурок. Ты разве не понял, что я умер ради тебя? Я хочу пьяно и беспорядочно целовать тебя, идиота кусок. Повернись немедленно, теперь-то нас точно не разлучит никто.
Рыжий наконец поворачивается, и его губы встречаются с точно такими же губами, обветренными и в веснушках.
-Ненавижу
-Подонок
-Зачем ты это сделал?
-Я люблю тебя, дубина
Бесконечный поток глупых и бессмысленных фраз в перерывах между сумасшедшими поцелуями.
***
Открытое окно и пачка неотправленных писем. Рыжая девчонка тихо плачет, улыбаясь.
- Передай ему, что мы очень скучаем, Джордж, - тихий шёпот в ночную тишину ноября. – Обязательно передай.
Помнишь, как мы проводили холодные зимы?
Грелись и звали баяном меха батареи?
Как мы гадали на мёртвом цветке Хиросимы?
Как размышляли на тему «прошедшее время»?
Привет, братец. У нас наступила зима. Ронникинс и Джинни приехали из Хога месяц назад, Минерва позволила им погостить чуть дольше, чем длятся каникулы, и уехали они только позавчера. На Рождество мама всё так же вяжет тебе свитера, а я их разворачиваю и кладу на твою постель. И я знаю, это ты забираешь их каждое Рождество, ведь так? Я точно знаю, что кроме тебя никто не может этого сделать.
Магазин процветает, особенным спросом пользуются Блевательные батончики. Сейчас там заправляет всем Ли Джордан. Он согласился заменить меня на Рождество.
А помнишь, когда нам было по десять, мы побежали на реку, кататься на льду? Мы наперегонки скользили по гладкой поверхности, толкались и смеялись. А потом, устав, легли в сугроб и начали ловить снежинки на язык. Ты вдруг сел на меня верхом и начал наблюдать за моими снежинками.
- Ой, какая красивая… Я никогда такой в жизни не видел. Я хочу её попробовать! – и ты наклонился вниз и слизнул её с моего языка. А я всосал его в себя, наблюдая за твоими расширяющимися зрачками. Это был наш первый в жизни поцелуй, представляешь? Тогда я , конечно, даже не подозревал, что он будет далеко не единственным. Я целовал тебя, страшась разорвать поцелуй, ведь тогда ты убьешь меня со злости. Но этого не произошло, ты лишь сел вертикально, удивленно хлопая глазами.
- Ничего не говори, - попросил я. И ты просто лёг рядом, обнимая меня.
Знаешь, братец Дред , я безумно скучаю по нашим зимам. Вернись…
С любовью, Фордж.
21 февраля
Время года зима, время года терять,
Ты уже потерял, но ещё не остыл ко мне.
-//-
Удивляюсь судьбе - как ты там за двоих?
Нас запомнили все, нас запомнили все, ты верь.
Привет, Джордж. До меня так долго шло твоё письмо, я чуть с ума от беспокойства не сошел. Наконец, оно пришло, и я сажусь писать тебе ответ.
Черт, а ты помнишь наш первый поцелуй. На самом деле, всю эту ерунду со снежинками я придумал именно для того, чтобы получить от тебя хоть какой-нибудь поцелуй. А ты, оказывается, и сам хотел этого. Знал бы ты, как трудно было изображать беспечность - меня всего трясло- то ли от страха, то ли от желания, и это в десять- то лет! Я просто обалдел, когда ты, углубив поцелуй, прижал меня к себе. Чёрт, нам было десять! А нас уже тянуло друг к другу.
А ты помнишь, как мы грелись у камина? С чашками кофе тихо шептались в углу, норовив подшутить над Роном, бегали от мамы, когда она узнавала, что это были мы. Став постарше, мы даже использовали на мелком свои изобретения. Помнишь? Сейчас мне даже немного стыдно перед Ронни, он столько от нас натерпелся. Передай ему мои извинения, Фордж.
Как ты там за двоих? Вернуться не могу, у нас тут такие завалы, множество вновь прибывших, сам понимаешь… Я скучаю, братец.
С любовью, Дред.
13 марта
Я не знаю, где ещё на этом свете есть такая же весна.
Я, пожалуй, отпущу попутный ветер и останусь навсегда.
Я во Франции! Я накопил денег и уехал в Париж, лишь только за окном замаячил март. Мы ведь мечтали с тобой, Фредди, съездить во Францию и поцеловаться на вершине Эйфелевой. А потом оттуда на мётлах – кто быстрей? Мы были такими романтиками, чёрт побери. Сейчас же я довольно приземлённый человек. Знаешь, мне очень трудно мечтать в одиночку. Я даже фразы не договариваю, всё жду твоего звонкого голоса, заканчивающего их за меня. А в ответ - гнетущая тишина. Я всё ещё не могу смириться…
Тут так замечательно! Будь моя воля - остался бы навечно. Эти французы такие душки, так бы и затащил их в постель всех до одного, но ты же знаешь - без тебя я ни с кем не сплю. Всё жду твоего возвращения. И я дождусь, обязательно, ведь ты обещал вернуться весной, в день нашей с тобой годовщины… Я люблю тебя, Фред, вернись.
Твой Джордж.
25 марта
Я не вернусь, и снова не будет весны.
Я поднимусь, я уже не боюсь высоты.
Я так хочу, чтобы ты…
Я так хочу, чтобы я…
Дышали одной тишиной и не видели дня.
Джордж, о Мерлин превеликий, как же я завидую тебе! Ты исполнил нашу мечту за двоих. Жаль, я не мог быть там с тобой. Ах, французы – моё слабое место, ты же знаешь. Помнишь Жака? Он ведь умудрился влюбить в себя нас обоих. В том апреле, который, я уверен, ты помнишь до сих пор, мы с цепи сорвались. Секс, секс, секс, кругом только секс. В калейдоскопе мыслей смешивались твой очумелый взгляд, горящий огнем, умелые и ласковые руки того безжалостно красивого французишки Жака, мои стоны, ты сверху, он сверху, я сверху, сводящие с ума ласки и прикосновения, податливые тела, напряжённая плоть, многочисленные позы, нежность, будоражащая жестокость, похоть, наваждения, твои поцелуи, лёгкий привкус спермы на губах и крышесносные оргазмы. Чёрт, и мы ведь ни разу не попались.
Потом брошенный нами Жак (да, мы не могли с ним остаться - нам была важна его безопасность во время войны), напившись до чёртиков в одном из гей - клубов, плакался какому-то такому же несчастному, что если он не занимался сексом с огнем - ему не понять той разрывающей опустошённости, которую он испытывал от расставания с нами. Мне было безумно его жаль. Говорят, он потом яду выпил. Но у нас я его не встречал. Оно и понятно – не хочет меня видеть, мы ему столько боли причинили. Да и к тому же, он соглашался впустить в свою жизнь лишь двоих – и никогда по одиночке.
Я не могу, не могу вернуться! Почему же ты не поймешь, что твои просьбы причиняют мне столько боли. Я отдал бы все галеоны мира, чтобы иметь возможность вернуться хоть на час. Но грёбанные обстоятельства…
Я люблю тебя, Джордж.
Твой Фред.
30 апреля
А здесь - чахоточная слякоть, и можно плакать,
И можно водку пить вначале, а после - спирт.
А я весенними ночами сорю свечами
И утешаюсь крепким чаем. А город спит.
Я снова дома. Привет, кстати. Я потихоньку схожу с ума. Не сплю по ночам и заливаю в себя литры алкоголя. Мама плачет и просит меня не пить. А я… мне жалко её, но себя мне жалко гораздо больше.
Как-то я шел по Диагон-аллее, и в одном из магазинов мне померещился ты. Было первое апреля, кстати. Я тут же ворвался туда и начал кричать, чтобы они перестали тебя прятать, у нас ведь день рождения, чёрт возьми, и я должен тебя поздравить! Я разнёс там всё к чертям, и они вызвали врачей из Мунго. Чёрт, как же мне было стыдно на следующее утро, когда я проснулся в палате. Но лишь только я вспомнил, что это был не ты, а моё воображение, весь стыд ушёл. Я просто зарылся лицом в подушку и зарыдал. Знаешь, я ведь почти никогда не плакал, и всё время удивлялся, как женщины, умирая от горя, могут беззвучно плакать. А в палате на меня вдруг снизошло понимание. Я просто захлёбывался в беззвучных слезах, изредка вздрагивая и хватая ртом воздух. Я плакал целую неделю и ничего не ел, и, наверное, со слезами вышел весь алкоголь, который я нещадно поглощал целый месяц.
Потом врачам всё же удалось вколоть в меня слоновью дозу снотворного, и я уснул. Когда проснулся – с удивлением понял, что слёз не осталось совсем. Так же, как и тяги к абсенту и виски. Только опустошенность. Наверное, именно это чувствуют заключенные после встречи с дементорами.
«Радость» была недолгой, через 2 недели после выписки я снова начал пить. Как-то мама зашла в комнату, когда я как раз допивал третью бутылку абсента. Когда я сфокусировал свой мутный взгляд на ней, она посмотрела на меня с такой горечью... И молча вышла. Я вдруг понял, что если увижу её в таком состоянии ещё раз, я не выдержу. Я встал, покачиваясь, вышел из комнаты. Она тихо плакала внизу, на кухне. Я подошёл, обнял её и сказал: « Мама, я больше никогда не буду пить». И ты знаешь, она поверила мне. Вот прошло уже 10 дней, а я не выпил ни капли спиртного. Иногда меня так тянет надраться до потери пульса, особенно когда я вижу твои вещи. Но я дал обещание маме, себе и тебе, и я его сдержу.
Фред, но почему же ты не можешь выполнить своё обещание и вернуться? Я ведь люблю тебя…
Твой Джордж.
17 мая
Мы обязательно встретимся, слышишь меня?
Прости.
Там, куда я ухожу - весна.
Я знаю, ты сможешь меня найти.
Я постоянно плачу. Я не могу читать твои письма, они причиняют мне столько боли. Но если ты перестанешь их писать – я окончательно свихнусь. Для меня они здесь - единственная радость.
Ты же знаешь, что я не вернусь… Но зато ты можешь найти меня. Ты знаешь как. Когда я об этом думаю, у меня возникают противоречивые чувства. С одной стороны я безумно хочу увидеть тебя прямо сейчас. Но с другой стороны мне так хочется, чтобы ты забыл обо мне и прожил долгую и счастливую жизнь. Хотя мы оба знаем, что это невозможно. Но Джордж, я очень прошу тебя, не торопись, не находи меня, отложи это странное путешествие, будь счастлив, я умоляю… Я буду ждать сколько потребуется. Люблю тебя.
Твой Фред.
27 июня
Я жду ответа, больше надежд нету.
Скоро кончится лето это.
Привет, Фред. Ну, вот и лето. Оно, правда, началось месяц назад, но почувствовали мы все его только сейчас. Мы пока вчетвером живем – я, Джинни, Рон и Перси. Последний целыми днями в Министерстве, но мы и не особо скучаем без него.
Я, собрав всю выручку от нашего магазина, отправил маму и папу в Грецию, к каким-то дальним родственникам. Я ведь теперь за старшего – на Мистера Совершенность надежды совершенно нет, он всё так же помешан на котлах, как и 4 года назад, а Билл и Чарли слишком далеко. Но они обещали приехать в конце августа.
Все по тебе так скучают. А я всё ещё жду, что вернешься, хотя надежда тает на глазах. Все говорят, что я спятил, и чтобы я перестал ждать, а я не верю им всем. Ты ведь вернешься?
Твой Джордж.
16 августа
Пусть мне не снится лето.
Я тебе улыбнусь.
И под бровями где-то
Чуть притаится грусть.
Джордж, вот скажи, ты простил его? Ты что, простил его? Он ведь предал нас и ушёл из семьи. Хотя… Он не совсем пропащий кусок дерьма, у него хватило ума вернуться и попросить прощения. Чёрт с ним, он не достоин места в письме к тебе.
Джордж, милый, я так скучаю… Я сегодня вспоминал наше лето, то самое, помнишь? Ох, да ведь мы занимались любовью в лифте Министерства! Адреналин.. Я от одного ощущения опасности чуть не кончил. А ты, в горячем бреду лаская меня, всё шептал, что мы попадемся, но продолжал вколачивать меня в стенку лифта. Мы лишь успели застегнуть ширинки, как вошел какой-то сотрудник. А я, тяжело дыша, пытался незаметно слизнуть с губ остатки спермы и пригладить волосы. Мы были абсолютно сумасшедшими и счастливыми, не находишь? Я так хочу вернуть те времена, но это невозможно. Пусть они останутся светлой грустью в памяти.
Я больше не могу объяснять тебе, что не вернусь… У меня сегодня такое хорошее настроение, давай в этот раз без объяснений?
С любовью, Фред.
30 сентября
В последнюю осень ни сточки, ни вздоха.
Последние песни осыпались летом.
Привет, Фредди. Ну, вот и всё. Осень, грусть и бабские слёзы в подушку. Я боялся осени больше всего, я ждал её со страхом и твердыми намерениями перебороть свои воспоминания о тебе. Но у неё свои планы на нас. На меня…
Мама даже помолодела после поездки, а отец перестал седеть. Я был так рад, увидев улыбки на их лицах. Ты же знаешь, они вообще теперь редко улыбаются. Всё вспоминают и хмурятся, зарабатывая новые морщины и седые волосы. А я смог вернуть им радость, пусть и ненадолго.
Мне так снова хочется поехать в Хогвартс, пройтись по коридорам, зайти в нашу спальню, пролететь над квиддичным полем, зайти в душевую, в которой мы столько раз занимались любовью.
Фред, мне уже..а сколько мне уже? Знаешь, я потерял счёт жизни. Я просто существую, совершенно не задумываясь, сколько же мне жить и когда умирать. Сколько мне, сколько нам? Теперь это совершенно не имеет значения. У меня не будет жены, которая попрекала бы меня в том, что я слишком старый для неё. Я решил, что не будет. Всем девушкам, которые ко мне клеятся, я отвечаю, что всё ещё жду тебя. А они лишь крутят пальцем у виска. Ненормальные, правда?
Я жду. Твой Джордж.
15 октября
Осень, она не спросит,
Осень, она придет,
Осень - немым вопросом
В синих глазах замрет.
Джорджи, мой милый Джорджи. Я знал, что осень застанет тебя врасплох… Но я ничего не могу сделать, клянусь. Чёрт, да я бы отдался Волдеморту, лишь бы не видеть твоих слёз и надежд на меня.
Я очень рад за родителей, наконец-то они хоть немного счастливы! Передай им, что я их люблю и очень скучаю. И если вдруг будешь в Хоге- зайди к старушке Макгонакалл, поцелуй её в щечку, она поймет, от кого.
Я..я не могу, мне нужно бежать. Извини, братец, что это похоже больше на огрызок записки, чем на письмо. Я обязательно напишу тебе ещё.
Я люблю тебя. Фред.
29 ноября
Я ненавижу, ненавижу тебя! Ненавижу абсолютно всё в тебе, но чёрт, я с ума без тебя схожу. Почему именно мы? Почему ты? Почему? Ты подонок, ты бросил меня одного!
Ненавижу самолёты в небе. Вдруг ты там? Вдруг упадешь? Ненавижу, когда скрипят двери. Постоянно кажется, что это ты.* Ненавижу тебя всего, ублюдок. Любимый, желанный ублюдок.
Почему ты не ответил ни на одно письмо? Почему? Я целый год писал тебе письма и отправлял их, почему они не доходили? Ах да, может быть потому, что я писал мертвецу? Я весь чёртов год общался сам с собой, потому что тебя больше нет- нет тебя, нет, часть моей души просто выкинули к херам. Ненавижу! Я ненавижу всех вокруг, а тебя больше всех! И знаешь что? Я немедленно отправляюсь к тебе, чтобы как следует вмазать за то, что ты меня бросил! Ненавижу. Ненавижу! Сейчас я отправляюсь за метлой, чтобы как следует, в свободном полёте, сдохнуть. И виноват в этом ты. Ты, понял? До скорой встречи, сволочь.
P.S. Я люблю тебя, подонок, я так люблю тебя! Твой Джордж.
29 ноября
Нет, Джордж, нет! Я не стою этого, остановись, я люблю тебя! Остынь и успокойся, я умоляю! Я так люблю те…
- Привет, ублюдок, - жаркое дыхание в ухо, обжигающее и заставляющее вздрагивать всем телом.
- Чёрт, я же просил не делать этого! – тело перестает слушаться, тут же подкашиваются ноги, и нежные руки подхватывают своё отражение.
- Я больше не мог надеяться, ты не ответил мне ни на одно письмо, - пожимает плечами тот, что держит другого.
- Я писал, я не виноват, что из этой дыры невозможно отправить письмо! – напускная обиженность тут же тает, ведь похотливые руки уже лезут под футболку. Давний обитатель этой стороны всё еще не смеет обернуться и посмотреть в глаза брату.
- Заткнись, придурок. Ты разве не понял, что я умер ради тебя? Я хочу пьяно и беспорядочно целовать тебя, идиота кусок. Повернись немедленно, теперь-то нас точно не разлучит никто.
Рыжий наконец поворачивается, и его губы встречаются с точно такими же губами, обветренными и в веснушках.
-Ненавижу
-Подонок
-Зачем ты это сделал?
-Я люблю тебя, дубина
Бесконечный поток глупых и бессмысленных фраз в перерывах между сумасшедшими поцелуями.
***
Открытое окно и пачка неотправленных писем. Рыжая девчонка тихо плачет, улыбаясь.
- Передай ему, что мы очень скучаем, Джордж, - тихий шёпот в ночную тишину ноября. – Обязательно передай.