моя душа - мальчик из гетто
Очень уж нравится мне она. Оставлю тут. а вообще ВАЛИТЬ И ТРАХАТЬ!111 *о*
понедельник, 21 ноября 2011
Очень уж нравится мне она. Оставлю тут. а вообще ВАЛИТЬ И ТРАХАТЬ!111 *о*
воскресенье, 20 ноября 2011
моя душа - мальчик из гетто
Я раз на двадцать, наверное, вновь пересмотрел так любимый мной ролик Сенсейры " Последний бал", меня пропёрло пореветь и написать какой-нибудь УГ-шный мини. Сенсейре- спасибо большое, мне же дайте пару раз по хребтине, чтоб такое больше не писал никогда.
Тихий шелест платьев, громкий стук каблуков и вальс. Тот самый, который играл на Турнире три года назад. Мне ужасно больно слышать его - он последний. Завтра наши чемоданы будут стоять в поезде, и мы в последний раз разойдемся по купе, чтобы уехать из Хогвартса, который стал для нас больше, чем домом, в новую жизнь. И ты вряд ли захочешь, чтобы в твоей новой жизни был такой персонаж, как я. Помнится тогда, на Святочном балу, я нашел в себе силы признаться. Ты стоял на балконе, что-то пил из бокала, а я, бросивший свою партнершу одну на танцполе, настиг тебя и сказал: "Ты знаешь, я люблю тебя. Пожалуйста, станцуй со мной вальс?" А ты лишь зло рассмеялся прямо мне в лицо. " Ты в своём уме? вальсы с врагами не танцуют. Мне плевать, что ты меня любишь, хоть удавись", и, отдав мне пустой бокал, гордо удалился прочь. А я так и остался стоять в темноте, ощущая, что сердце разбилось вдребезги, так же, как твой бокал, выпавший у меня из рук. Позже я поклялся, что никогда больше тебе не сдамся и не проиграю. Но я ошибся. Ты беззаботно кружишься в вальсе со своей девушкой, на которой, я уверен, ты женишься после окончания школы. А я уже искусал все губы, чтобы не дать застывшим слезам вырваться наружу. Я держусь из последних сил, чтобы не подойти к тебе и снова не сказать: "Ты знаешь, я люблю тебя. Пожалуйста, станцуй со мной вальс?" Я проиграл. Я сдался. Но тебе плевать, ведь ты не танцуешь с врагами. Может, я найду в себе силы встретиться с тобой глазами на перроне и одними губами сказать: "Прощай". Но пока я просто смотрю, сжимая зубы, как ты танцуешь вальс, который я так хотел бы назвать нашим, не со мной.
***
Я танцую с ней, едва не воя от отчаянья. Он сидит в углу, кусая губы, и наблюдает за мной. Смотрит, как я танцую вальс, который бы мог стать нашим. Тогда, на четвертом курсе, у меня чуть не остановилось сердце, когда он сказал мне то, что я сам так хотел сказать ему. " Ты в своём уме? вальсы с врагами не танцуют. Мне плевать, что ты меня любишь, хоть удавись" - всё, что смог сказать я тогда, хотя сердце разрывалось на куски. Чёртова жизнь, в которой я даже не могу самостоятельно распорядиться своей судьбой! Будь моя воля, я бы признался ещё раньше, плюнул бы на все запреты, и тогда мы бы станцевали, обязательно станцевали. И я знаю, что не отдал бы его никому. Но я не мог сделать этого. Сам не знаю, почему я не послал тогда весь магический мир подальше и не обрел счастье с любимым человеком. А сейчас мне только и остается вспоминать заветные слова, на которые я не смог правильно ответить. Скоро закончится вальс, и закончится бал, и мы пойдем каждый по своей дороге, и он вряд ли вспомнит меня уже через пару лет. А я женюсь на девушке, которую не люблю, и буду каждый день прокручивать в голове признание, ответив на которое, я был бы счастлив.Мне так хочется, чтобы он подошел ко мне сейчас, и опять сказал то, чего я так ждал. Но я буду слишком наивным, если буду надеяться, не так ли?
***
Вальс кончился. Я встаю со стула, пытаясь незаметно утереть слезу, которая всё же предательски потекла по щеке. Ты вдруг подходишь к дирижёру и что-то шепчешь ему. Он кивает. Взмах палочки, и вальс звучит снова. Непонимающим взглядом я смотрю на тебя и вижу, как подставив к горлу палочку, ты шепчешь: "Сонорус". Спускаешься с помоста, и глядя мне в глаза, произносишь: " Когда-то давно ты признался мне в любви. Я был жутким дураком, что не сделал этого раньше. Это последний бал, и мы, наверное, больше никогда не увидимся. Мы оба женимся, и у нас, я уверен, будут замечательные дети. Но я женюсь на нелюбимом человеке, и я во всеуслышанье заявляю об этом. Уже ничего нельзя исправить, и мы оба прекрасно это понимаем. Но я всё же хочу сказать тебе", - ты подходишь ко мне, протягиваешь руку и говоришь: " Ты знаешь, я люблю тебя. Пожалуйста, станцуй со мной вальс? Первый и, скорее всего, последний. И, пожалуйста, прости меня за то, что три года назад я не ответил согласием. Я безумно хотел, правда", - ты уже шепчешь, но твой шепот, усиленный заклинанием, разносится во все уголки Большого зала. "Квиетус", - тихо говорю я, направив на твоё горло палочку. Беру твою руку, и мы начинаем танцевать. " Давно простил", -сквозь слезы шепчу я. " Уже ничего не исправить", - с горечью отвечаешь ты. "Я знаю", - и почему мой голос так дрожит? " Я люблю тебя", - я так долго ждал этих слов. " Я тоже люблю тебя", - одними губами произношу я, совсем не видя ничего из-за слёз, застывших в глазах. Мы кружимся в вальсе, который в одно мгновение стал нашим. Ошеломленные лица людей пролетают мимо, где-то вдалеке плачут наши невесты, обнявшись. А мы, останавливаясь, всё не можем расцепить рук. Вальс закончился, и ты робко целуешь меня. Быстро, почти неощутимо, и тут же растворяешься в толпе. Я чувствую, что твои слёзы остались у меня на губах. Или мои. Сложно понять. Я растерянно иду прочь, чтобы не видеть глаз своей невесты и тебя. Я знаю, что это был последний бал. Но завтра, на перроне, я точно уверен, я не один прошепчу "Прощай".
Тихий шелест платьев, громкий стук каблуков и вальс. Тот самый, который играл на Турнире три года назад. Мне ужасно больно слышать его - он последний. Завтра наши чемоданы будут стоять в поезде, и мы в последний раз разойдемся по купе, чтобы уехать из Хогвартса, который стал для нас больше, чем домом, в новую жизнь. И ты вряд ли захочешь, чтобы в твоей новой жизни был такой персонаж, как я. Помнится тогда, на Святочном балу, я нашел в себе силы признаться. Ты стоял на балконе, что-то пил из бокала, а я, бросивший свою партнершу одну на танцполе, настиг тебя и сказал: "Ты знаешь, я люблю тебя. Пожалуйста, станцуй со мной вальс?" А ты лишь зло рассмеялся прямо мне в лицо. " Ты в своём уме? вальсы с врагами не танцуют. Мне плевать, что ты меня любишь, хоть удавись", и, отдав мне пустой бокал, гордо удалился прочь. А я так и остался стоять в темноте, ощущая, что сердце разбилось вдребезги, так же, как твой бокал, выпавший у меня из рук. Позже я поклялся, что никогда больше тебе не сдамся и не проиграю. Но я ошибся. Ты беззаботно кружишься в вальсе со своей девушкой, на которой, я уверен, ты женишься после окончания школы. А я уже искусал все губы, чтобы не дать застывшим слезам вырваться наружу. Я держусь из последних сил, чтобы не подойти к тебе и снова не сказать: "Ты знаешь, я люблю тебя. Пожалуйста, станцуй со мной вальс?" Я проиграл. Я сдался. Но тебе плевать, ведь ты не танцуешь с врагами. Может, я найду в себе силы встретиться с тобой глазами на перроне и одними губами сказать: "Прощай". Но пока я просто смотрю, сжимая зубы, как ты танцуешь вальс, который я так хотел бы назвать нашим, не со мной.
***
Я танцую с ней, едва не воя от отчаянья. Он сидит в углу, кусая губы, и наблюдает за мной. Смотрит, как я танцую вальс, который бы мог стать нашим. Тогда, на четвертом курсе, у меня чуть не остановилось сердце, когда он сказал мне то, что я сам так хотел сказать ему. " Ты в своём уме? вальсы с врагами не танцуют. Мне плевать, что ты меня любишь, хоть удавись" - всё, что смог сказать я тогда, хотя сердце разрывалось на куски. Чёртова жизнь, в которой я даже не могу самостоятельно распорядиться своей судьбой! Будь моя воля, я бы признался ещё раньше, плюнул бы на все запреты, и тогда мы бы станцевали, обязательно станцевали. И я знаю, что не отдал бы его никому. Но я не мог сделать этого. Сам не знаю, почему я не послал тогда весь магический мир подальше и не обрел счастье с любимым человеком. А сейчас мне только и остается вспоминать заветные слова, на которые я не смог правильно ответить. Скоро закончится вальс, и закончится бал, и мы пойдем каждый по своей дороге, и он вряд ли вспомнит меня уже через пару лет. А я женюсь на девушке, которую не люблю, и буду каждый день прокручивать в голове признание, ответив на которое, я был бы счастлив.Мне так хочется, чтобы он подошел ко мне сейчас, и опять сказал то, чего я так ждал. Но я буду слишком наивным, если буду надеяться, не так ли?
***
Вальс кончился. Я встаю со стула, пытаясь незаметно утереть слезу, которая всё же предательски потекла по щеке. Ты вдруг подходишь к дирижёру и что-то шепчешь ему. Он кивает. Взмах палочки, и вальс звучит снова. Непонимающим взглядом я смотрю на тебя и вижу, как подставив к горлу палочку, ты шепчешь: "Сонорус". Спускаешься с помоста, и глядя мне в глаза, произносишь: " Когда-то давно ты признался мне в любви. Я был жутким дураком, что не сделал этого раньше. Это последний бал, и мы, наверное, больше никогда не увидимся. Мы оба женимся, и у нас, я уверен, будут замечательные дети. Но я женюсь на нелюбимом человеке, и я во всеуслышанье заявляю об этом. Уже ничего нельзя исправить, и мы оба прекрасно это понимаем. Но я всё же хочу сказать тебе", - ты подходишь ко мне, протягиваешь руку и говоришь: " Ты знаешь, я люблю тебя. Пожалуйста, станцуй со мной вальс? Первый и, скорее всего, последний. И, пожалуйста, прости меня за то, что три года назад я не ответил согласием. Я безумно хотел, правда", - ты уже шепчешь, но твой шепот, усиленный заклинанием, разносится во все уголки Большого зала. "Квиетус", - тихо говорю я, направив на твоё горло палочку. Беру твою руку, и мы начинаем танцевать. " Давно простил", -сквозь слезы шепчу я. " Уже ничего не исправить", - с горечью отвечаешь ты. "Я знаю", - и почему мой голос так дрожит? " Я люблю тебя", - я так долго ждал этих слов. " Я тоже люблю тебя", - одними губами произношу я, совсем не видя ничего из-за слёз, застывших в глазах. Мы кружимся в вальсе, который в одно мгновение стал нашим. Ошеломленные лица людей пролетают мимо, где-то вдалеке плачут наши невесты, обнявшись. А мы, останавливаясь, всё не можем расцепить рук. Вальс закончился, и ты робко целуешь меня. Быстро, почти неощутимо, и тут же растворяешься в толпе. Я чувствую, что твои слёзы остались у меня на губах. Или мои. Сложно понять. Я растерянно иду прочь, чтобы не видеть глаз своей невесты и тебя. Я знаю, что это был последний бал. Но завтра, на перроне, я точно уверен, я не один прошепчу "Прощай".
суббота, 19 ноября 2011
моя душа - мальчик из гетто
репостну, ибо правда нещадная.
17.11.2011 в 17:47
Пишет s.locker:по поводу всей этой питерской ебатни этот славный мужик снова сказал лучше, чем в принципе можно придумать.
URL записимоя душа - мальчик из гетто
вот так. Предлагаю дать Богу пожизненное заключение за каждую радугу после дождя. Не,ну а хуле он пропагандирует гомосексуализм?
Пишет Сноуберри:
URL комментария
Пишет Сноуберри:
17.11.2011 в 20:28
URL комментария
пятница, 18 ноября 2011
моя душа - мальчик из гетто
четверг, 17 ноября 2011
моя душа - мальчик из гетто
Люди по разному каждый измену для себя определяют. Для кого-то лишний взгляд в сторону другого человека будет считаться изменой, а кто-то и на перепихи внимание не обращает. Вообще, физическая сторона измены почему-то засчитывается только у девушек, т к они "изменяют и душой, и телом". А мужики(ёбаные олени) изменяют только телом, и к ним якобы претензий должно быть меньше. Но я щитаю, что если человека любишь, то нехер глядеть по сторонам на всяких там, и не трахаться с кем попало, а радоваться, что есть кто-то, кто тебя, дерьмо такое, любит.
моя душа - мальчик из гетто
моя душа - мальчик из гетто
один я подумал, что это аватарка совсем без женского имени? XD
моя душа - мальчик из гетто
меня вдохновила Sitorka, за что ей спасибо))
милая, я посвящаю тебе:3
Рассвет вот-вот поднимется над поместьем. Полностью одетый, я судорожно хватаю руками твоё лицо, пытаясь урвать ещё хоть немного времени с тобой. Губы, нос, щёки, краешек подбородка - всё оказывается в моей власти. В моей. Я точно знаю, что ты принадлежишь лишь мне, но мне так не хватает того времени, которое мы проводим вместе.
- Драко.. Дра-коо, - имя такое знакомое и такое красивое. Ж и в о е. И оно тоже принадлежит мне.
- Фонари уже гаснут, тебе нужно идти, - шепчешь ты, однако, совсем не отталкивая меня, а ещё крепче прижимая к себе. Так и стоим, посреди твоей комнаты, среди разбросанных вещей - ты раздет, тебе холодно, но ты упрямо меня не отпускаешь. Сколько было таких рассветов, когда мы прощались вот так, опасаясь быть замеченными, но долго стоящими обнявшись? Я уже и не помню. Я помню лишь то, что всегда должен уходить, пока гаснут фонари.
- Астория скоро проснётся, Гарри, я умоляю, иди сейчас, позже я не найду в себе сил отпустить тебя, - чуть не плача, тихо говоришь ты прямо мне в ухо.
- Астория.. А может ну её к чёрту, эту Асторию, вместе с Люциусом, и всем остальным магическим миром? - я очень надеюсь получить, наконец, положительный ответ.
- Нет, Гарри, нет, - качаешь головой, тихо вытирая слезу. И я знаю, что мы никогда не сможем жить, как нормальные люди. Но кто сказал, что нас можно отнести к категории нормальных?
- Я пойду, пожалуй, - в свою очередь отвечаю я. Легко касаюсь губами краешка твоего рта, и с тихим хлопком трансгрессирую, успев услышать лишь твоё "Я люблю тебя."
- Я тоже люблю тебя, - шепчу я, приземлившись в своей гостиной. Я знаю, что сейчас Джинни выдет из комнаты, посмотрит на меня с горечью, и, покачав головой, уйдет в спальню, глотая слёзы. Знаю, что детям скажет, что папа снова был на сложном задании. Но если честно, мне плевать. Потому что я знаю,что лишь только на Лондон спустится темнота, я тихо исчезну из дома, трансгрессировав прямо к тебе в объятья. И у нас будет длинная ночь только для нас двоих. И еще целая минута на прощание, пока гаснут фонари.
P.S. ну почему опять какие-то сопли?><
милая, я посвящаю тебе:3
Рассвет вот-вот поднимется над поместьем. Полностью одетый, я судорожно хватаю руками твоё лицо, пытаясь урвать ещё хоть немного времени с тобой. Губы, нос, щёки, краешек подбородка - всё оказывается в моей власти. В моей. Я точно знаю, что ты принадлежишь лишь мне, но мне так не хватает того времени, которое мы проводим вместе.
- Драко.. Дра-коо, - имя такое знакомое и такое красивое. Ж и в о е. И оно тоже принадлежит мне.
- Фонари уже гаснут, тебе нужно идти, - шепчешь ты, однако, совсем не отталкивая меня, а ещё крепче прижимая к себе. Так и стоим, посреди твоей комнаты, среди разбросанных вещей - ты раздет, тебе холодно, но ты упрямо меня не отпускаешь. Сколько было таких рассветов, когда мы прощались вот так, опасаясь быть замеченными, но долго стоящими обнявшись? Я уже и не помню. Я помню лишь то, что всегда должен уходить, пока гаснут фонари.
- Астория скоро проснётся, Гарри, я умоляю, иди сейчас, позже я не найду в себе сил отпустить тебя, - чуть не плача, тихо говоришь ты прямо мне в ухо.
- Астория.. А может ну её к чёрту, эту Асторию, вместе с Люциусом, и всем остальным магическим миром? - я очень надеюсь получить, наконец, положительный ответ.
- Нет, Гарри, нет, - качаешь головой, тихо вытирая слезу. И я знаю, что мы никогда не сможем жить, как нормальные люди. Но кто сказал, что нас можно отнести к категории нормальных?
- Я пойду, пожалуй, - в свою очередь отвечаю я. Легко касаюсь губами краешка твоего рта, и с тихим хлопком трансгрессирую, успев услышать лишь твоё "Я люблю тебя."
- Я тоже люблю тебя, - шепчу я, приземлившись в своей гостиной. Я знаю, что сейчас Джинни выдет из комнаты, посмотрит на меня с горечью, и, покачав головой, уйдет в спальню, глотая слёзы. Знаю, что детям скажет, что папа снова был на сложном задании. Но если честно, мне плевать. Потому что я знаю,что лишь только на Лондон спустится темнота, я тихо исчезну из дома, трансгрессировав прямо к тебе в объятья. И у нас будет длинная ночь только для нас двоих. И еще целая минута на прощание, пока гаснут фонари.
P.S. ну почему опять какие-то сопли?><
вторник, 15 ноября 2011
моя душа - мальчик из гетто
Какой кошмар. Я никогда не думал, что на затворках моей убогой и скромной фантазии фикрайтера найдутся такие странные(пиздец просто) сюжеты. Для меня, пишущего почти всегда гарридраку(которая канон!11), за пять минут накатать краткое содержание для миди- тройника с изнасилованием и смертью персонажа- как минимум необычно. Вот, уже дописываю первую главу, и мой мозг судорожно соображает, выкладывать на дайри или всё же нет.
М?:3
М?:3
четверг, 10 ноября 2011
моя душа - мальчик из гетто
| ||||
все гадания на aeterna.qip.ru |
понедельник, 07 ноября 2011
моя душа - мальчик из гетто
каким ветром занесло ко мне?)моя душа - мальчик из гетто
12 января
Помнишь, как мы проводили холодные зимы?
Грелись и звали баяном меха батареи?
Как мы гадали на мёртвом цветке Хиросимы?
Как размышляли на тему «прошедшее время»?
Привет, братец. У нас наступила зима. Ронникинс и Джинни приехали из Хога месяц назад, Минерва позволила им погостить чуть дольше, чем длятся каникулы, и уехали они только позавчера. На Рождество мама всё так же вяжет тебе свитера, а я их разворачиваю и кладу на твою постель. И я знаю, это ты забираешь их каждое Рождество, ведь так? Я точно знаю, что кроме тебя никто не может этого сделать.
Магазин процветает, особенным спросом пользуются Блевательные батончики. Сейчас там заправляет всем Ли Джордан. Он согласился заменить меня на Рождество.
А помнишь, когда нам было по десять, мы побежали на реку, кататься на льду? Мы наперегонки скользили по гладкой поверхности, толкались и смеялись. А потом, устав, легли в сугроб и начали ловить снежинки на язык. Ты вдруг сел на меня верхом и начал наблюдать за моими снежинками.
- Ой, какая красивая… Я никогда такой в жизни не видел. Я хочу её попробовать! – и ты наклонился вниз и слизнул её с моего языка. А я всосал его в себя, наблюдая за твоими расширяющимися зрачками. Это был наш первый в жизни поцелуй, представляешь? Тогда я , конечно, даже не подозревал, что он будет далеко не единственным. Я целовал тебя, страшась разорвать поцелуй, ведь тогда ты убьешь меня со злости. Но этого не произошло, ты лишь сел вертикально, удивленно хлопая глазами.
- Ничего не говори, - попросил я. И ты просто лёг рядом, обнимая меня.
Знаешь, братец Дред , я безумно скучаю по нашим зимам. Вернись…
С любовью, Фордж.
21 февраля
Время года зима, время года терять,
Ты уже потерял, но ещё не остыл ко мне.
-//-
Удивляюсь судьбе - как ты там за двоих?
Нас запомнили все, нас запомнили все, ты верь.
Привет, Джордж. До меня так долго шло твоё письмо, я чуть с ума от беспокойства не сошел. Наконец, оно пришло, и я сажусь писать тебе ответ.
Черт, а ты помнишь наш первый поцелуй. На самом деле, всю эту ерунду со снежинками я придумал именно для того, чтобы получить от тебя хоть какой-нибудь поцелуй. А ты, оказывается, и сам хотел этого. Знал бы ты, как трудно было изображать беспечность - меня всего трясло- то ли от страха, то ли от желания, и это в десять- то лет! Я просто обалдел, когда ты, углубив поцелуй, прижал меня к себе. Чёрт, нам было десять! А нас уже тянуло друг к другу.
А ты помнишь, как мы грелись у камина? С чашками кофе тихо шептались в углу, норовив подшутить над Роном, бегали от мамы, когда она узнавала, что это были мы. Став постарше, мы даже использовали на мелком свои изобретения. Помнишь? Сейчас мне даже немного стыдно перед Ронни, он столько от нас натерпелся. Передай ему мои извинения, Фордж.
Как ты там за двоих? Вернуться не могу, у нас тут такие завалы, множество вновь прибывших, сам понимаешь… Я скучаю, братец.
С любовью, Дред.
13 марта
Я не знаю, где ещё на этом свете есть такая же весна.
Я, пожалуй, отпущу попутный ветер и останусь навсегда.
Я во Франции! Я накопил денег и уехал в Париж, лишь только за окном замаячил март. Мы ведь мечтали с тобой, Фредди, съездить во Францию и поцеловаться на вершине Эйфелевой. А потом оттуда на мётлах – кто быстрей? Мы были такими романтиками, чёрт побери. Сейчас же я довольно приземлённый человек. Знаешь, мне очень трудно мечтать в одиночку. Я даже фразы не договариваю, всё жду твоего звонкого голоса, заканчивающего их за меня. А в ответ - гнетущая тишина. Я всё ещё не могу смириться…
Тут так замечательно! Будь моя воля - остался бы навечно. Эти французы такие душки, так бы и затащил их в постель всех до одного, но ты же знаешь - без тебя я ни с кем не сплю. Всё жду твоего возвращения. И я дождусь, обязательно, ведь ты обещал вернуться весной, в день нашей с тобой годовщины… Я люблю тебя, Фред, вернись.
Твой Джордж.
25 марта
Я не вернусь, и снова не будет весны.
Я поднимусь, я уже не боюсь высоты.
Я так хочу, чтобы ты…
Я так хочу, чтобы я…
Дышали одной тишиной и не видели дня.
Джордж, о Мерлин превеликий, как же я завидую тебе! Ты исполнил нашу мечту за двоих. Жаль, я не мог быть там с тобой. Ах, французы – моё слабое место, ты же знаешь. Помнишь Жака? Он ведь умудрился влюбить в себя нас обоих. В том апреле, который, я уверен, ты помнишь до сих пор, мы с цепи сорвались. Секс, секс, секс, кругом только секс. В калейдоскопе мыслей смешивались твой очумелый взгляд, горящий огнем, умелые и ласковые руки того безжалостно красивого французишки Жака, мои стоны, ты сверху, он сверху, я сверху, сводящие с ума ласки и прикосновения, податливые тела, напряжённая плоть, многочисленные позы, нежность, будоражащая жестокость, похоть, наваждения, твои поцелуи, лёгкий привкус спермы на губах и крышесносные оргазмы. Чёрт, и мы ведь ни разу не попались.
Потом брошенный нами Жак (да, мы не могли с ним остаться - нам была важна его безопасность во время войны), напившись до чёртиков в одном из гей - клубов, плакался какому-то такому же несчастному, что если он не занимался сексом с огнем - ему не понять той разрывающей опустошённости, которую он испытывал от расставания с нами. Мне было безумно его жаль. Говорят, он потом яду выпил. Но у нас я его не встречал. Оно и понятно – не хочет меня видеть, мы ему столько боли причинили. Да и к тому же, он соглашался впустить в свою жизнь лишь двоих – и никогда по одиночке.
Я не могу, не могу вернуться! Почему же ты не поймешь, что твои просьбы причиняют мне столько боли. Я отдал бы все галеоны мира, чтобы иметь возможность вернуться хоть на час. Но грёбанные обстоятельства…
Я люблю тебя, Джордж.
Твой Фред.
30 апреля
А здесь - чахоточная слякоть, и можно плакать,
И можно водку пить вначале, а после - спирт.
А я весенними ночами сорю свечами
И утешаюсь крепким чаем. А город спит.
Я снова дома. Привет, кстати. Я потихоньку схожу с ума. Не сплю по ночам и заливаю в себя литры алкоголя. Мама плачет и просит меня не пить. А я… мне жалко её, но себя мне жалко гораздо больше.
Как-то я шел по Диагон-аллее, и в одном из магазинов мне померещился ты. Было первое апреля, кстати. Я тут же ворвался туда и начал кричать, чтобы они перестали тебя прятать, у нас ведь день рождения, чёрт возьми, и я должен тебя поздравить! Я разнёс там всё к чертям, и они вызвали врачей из Мунго. Чёрт, как же мне было стыдно на следующее утро, когда я проснулся в палате. Но лишь только я вспомнил, что это был не ты, а моё воображение, весь стыд ушёл. Я просто зарылся лицом в подушку и зарыдал. Знаешь, я ведь почти никогда не плакал, и всё время удивлялся, как женщины, умирая от горя, могут беззвучно плакать. А в палате на меня вдруг снизошло понимание. Я просто захлёбывался в беззвучных слезах, изредка вздрагивая и хватая ртом воздух. Я плакал целую неделю и ничего не ел, и, наверное, со слезами вышел весь алкоголь, который я нещадно поглощал целый месяц.
Потом врачам всё же удалось вколоть в меня слоновью дозу снотворного, и я уснул. Когда проснулся – с удивлением понял, что слёз не осталось совсем. Так же, как и тяги к абсенту и виски. Только опустошенность. Наверное, именно это чувствуют заключенные после встречи с дементорами.
«Радость» была недолгой, через 2 недели после выписки я снова начал пить. Как-то мама зашла в комнату, когда я как раз допивал третью бутылку абсента. Когда я сфокусировал свой мутный взгляд на ней, она посмотрела на меня с такой горечью... И молча вышла. Я вдруг понял, что если увижу её в таком состоянии ещё раз, я не выдержу. Я встал, покачиваясь, вышел из комнаты. Она тихо плакала внизу, на кухне. Я подошёл, обнял её и сказал: « Мама, я больше никогда не буду пить». И ты знаешь, она поверила мне. Вот прошло уже 10 дней, а я не выпил ни капли спиртного. Иногда меня так тянет надраться до потери пульса, особенно когда я вижу твои вещи. Но я дал обещание маме, себе и тебе, и я его сдержу.
Фред, но почему же ты не можешь выполнить своё обещание и вернуться? Я ведь люблю тебя…
Твой Джордж.
17 мая
Мы обязательно встретимся, слышишь меня?
Прости.
Там, куда я ухожу - весна.
Я знаю, ты сможешь меня найти.
Я постоянно плачу. Я не могу читать твои письма, они причиняют мне столько боли. Но если ты перестанешь их писать – я окончательно свихнусь. Для меня они здесь - единственная радость.
Ты же знаешь, что я не вернусь… Но зато ты можешь найти меня. Ты знаешь как. Когда я об этом думаю, у меня возникают противоречивые чувства. С одной стороны я безумно хочу увидеть тебя прямо сейчас. Но с другой стороны мне так хочется, чтобы ты забыл обо мне и прожил долгую и счастливую жизнь. Хотя мы оба знаем, что это невозможно. Но Джордж, я очень прошу тебя, не торопись, не находи меня, отложи это странное путешествие, будь счастлив, я умоляю… Я буду ждать сколько потребуется. Люблю тебя.
Твой Фред.
27 июня
Я жду ответа, больше надежд нету.
Скоро кончится лето это.
Привет, Фред. Ну, вот и лето. Оно, правда, началось месяц назад, но почувствовали мы все его только сейчас. Мы пока вчетвером живем – я, Джинни, Рон и Перси. Последний целыми днями в Министерстве, но мы и не особо скучаем без него.
Я, собрав всю выручку от нашего магазина, отправил маму и папу в Грецию, к каким-то дальним родственникам. Я ведь теперь за старшего – на Мистера Совершенность надежды совершенно нет, он всё так же помешан на котлах, как и 4 года назад, а Билл и Чарли слишком далеко. Но они обещали приехать в конце августа.
Все по тебе так скучают. А я всё ещё жду, что вернешься, хотя надежда тает на глазах. Все говорят, что я спятил, и чтобы я перестал ждать, а я не верю им всем. Ты ведь вернешься?
Твой Джордж.
16 августа
Пусть мне не снится лето.
Я тебе улыбнусь.
И под бровями где-то
Чуть притаится грусть.
Джордж, вот скажи, ты простил его? Ты что, простил его? Он ведь предал нас и ушёл из семьи. Хотя… Он не совсем пропащий кусок дерьма, у него хватило ума вернуться и попросить прощения. Чёрт с ним, он не достоин места в письме к тебе.
Джордж, милый, я так скучаю… Я сегодня вспоминал наше лето, то самое, помнишь? Ох, да ведь мы занимались любовью в лифте Министерства! Адреналин.. Я от одного ощущения опасности чуть не кончил. А ты, в горячем бреду лаская меня, всё шептал, что мы попадемся, но продолжал вколачивать меня в стенку лифта. Мы лишь успели застегнуть ширинки, как вошел какой-то сотрудник. А я, тяжело дыша, пытался незаметно слизнуть с губ остатки спермы и пригладить волосы. Мы были абсолютно сумасшедшими и счастливыми, не находишь? Я так хочу вернуть те времена, но это невозможно. Пусть они останутся светлой грустью в памяти.
Я больше не могу объяснять тебе, что не вернусь… У меня сегодня такое хорошее настроение, давай в этот раз без объяснений?
С любовью, Фред.
30 сентября
В последнюю осень ни сточки, ни вздоха.
Последние песни осыпались летом.
Привет, Фредди. Ну, вот и всё. Осень, грусть и бабские слёзы в подушку. Я боялся осени больше всего, я ждал её со страхом и твердыми намерениями перебороть свои воспоминания о тебе. Но у неё свои планы на нас. На меня…
Мама даже помолодела после поездки, а отец перестал седеть. Я был так рад, увидев улыбки на их лицах. Ты же знаешь, они вообще теперь редко улыбаются. Всё вспоминают и хмурятся, зарабатывая новые морщины и седые волосы. А я смог вернуть им радость, пусть и ненадолго.
Мне так снова хочется поехать в Хогвартс, пройтись по коридорам, зайти в нашу спальню, пролететь над квиддичным полем, зайти в душевую, в которой мы столько раз занимались любовью.
Фред, мне уже..а сколько мне уже? Знаешь, я потерял счёт жизни. Я просто существую, совершенно не задумываясь, сколько же мне жить и когда умирать. Сколько мне, сколько нам? Теперь это совершенно не имеет значения. У меня не будет жены, которая попрекала бы меня в том, что я слишком старый для неё. Я решил, что не будет. Всем девушкам, которые ко мне клеятся, я отвечаю, что всё ещё жду тебя. А они лишь крутят пальцем у виска. Ненормальные, правда?
Я жду. Твой Джордж.
15 октября
Осень, она не спросит,
Осень, она придет,
Осень - немым вопросом
В синих глазах замрет.
Джорджи, мой милый Джорджи. Я знал, что осень застанет тебя врасплох… Но я ничего не могу сделать, клянусь. Чёрт, да я бы отдался Волдеморту, лишь бы не видеть твоих слёз и надежд на меня.
Я очень рад за родителей, наконец-то они хоть немного счастливы! Передай им, что я их люблю и очень скучаю. И если вдруг будешь в Хоге- зайди к старушке Макгонакалл, поцелуй её в щечку, она поймет, от кого.
Я..я не могу, мне нужно бежать. Извини, братец, что это похоже больше на огрызок записки, чем на письмо. Я обязательно напишу тебе ещё.
Я люблю тебя. Фред.
29 ноября
Я ненавижу, ненавижу тебя! Ненавижу абсолютно всё в тебе, но чёрт, я с ума без тебя схожу. Почему именно мы? Почему ты? Почему? Ты подонок, ты бросил меня одного!
Ненавижу самолёты в небе. Вдруг ты там? Вдруг упадешь? Ненавижу, когда скрипят двери. Постоянно кажется, что это ты.* Ненавижу тебя всего, ублюдок. Любимый, желанный ублюдок.
Почему ты не ответил ни на одно письмо? Почему? Я целый год писал тебе письма и отправлял их, почему они не доходили? Ах да, может быть потому, что я писал мертвецу? Я весь чёртов год общался сам с собой, потому что тебя больше нет- нет тебя, нет, часть моей души просто выкинули к херам. Ненавижу! Я ненавижу всех вокруг, а тебя больше всех! И знаешь что? Я немедленно отправляюсь к тебе, чтобы как следует вмазать за то, что ты меня бросил! Ненавижу. Ненавижу! Сейчас я отправляюсь за метлой, чтобы как следует, в свободном полёте, сдохнуть. И виноват в этом ты. Ты, понял? До скорой встречи, сволочь.
P.S. Я люблю тебя, подонок, я так люблю тебя! Твой Джордж.
29 ноября
Нет, Джордж, нет! Я не стою этого, остановись, я люблю тебя! Остынь и успокойся, я умоляю! Я так люблю те…
- Привет, ублюдок, - жаркое дыхание в ухо, обжигающее и заставляющее вздрагивать всем телом.
- Чёрт, я же просил не делать этого! – тело перестает слушаться, тут же подкашиваются ноги, и нежные руки подхватывают своё отражение.
- Я больше не мог надеяться, ты не ответил мне ни на одно письмо, - пожимает плечами тот, что держит другого.
- Я писал, я не виноват, что из этой дыры невозможно отправить письмо! – напускная обиженность тут же тает, ведь похотливые руки уже лезут под футболку. Давний обитатель этой стороны всё еще не смеет обернуться и посмотреть в глаза брату.
- Заткнись, придурок. Ты разве не понял, что я умер ради тебя? Я хочу пьяно и беспорядочно целовать тебя, идиота кусок. Повернись немедленно, теперь-то нас точно не разлучит никто.
Рыжий наконец поворачивается, и его губы встречаются с точно такими же губами, обветренными и в веснушках.
-Ненавижу
-Подонок
-Зачем ты это сделал?
-Я люблю тебя, дубина
Бесконечный поток глупых и бессмысленных фраз в перерывах между сумасшедшими поцелуями.
***
Открытое окно и пачка неотправленных писем. Рыжая девчонка тихо плачет, улыбаясь.
- Передай ему, что мы очень скучаем, Джордж, - тихий шёпот в ночную тишину ноября. – Обязательно передай.
Помнишь, как мы проводили холодные зимы?
Грелись и звали баяном меха батареи?
Как мы гадали на мёртвом цветке Хиросимы?
Как размышляли на тему «прошедшее время»?
Привет, братец. У нас наступила зима. Ронникинс и Джинни приехали из Хога месяц назад, Минерва позволила им погостить чуть дольше, чем длятся каникулы, и уехали они только позавчера. На Рождество мама всё так же вяжет тебе свитера, а я их разворачиваю и кладу на твою постель. И я знаю, это ты забираешь их каждое Рождество, ведь так? Я точно знаю, что кроме тебя никто не может этого сделать.
Магазин процветает, особенным спросом пользуются Блевательные батончики. Сейчас там заправляет всем Ли Джордан. Он согласился заменить меня на Рождество.
А помнишь, когда нам было по десять, мы побежали на реку, кататься на льду? Мы наперегонки скользили по гладкой поверхности, толкались и смеялись. А потом, устав, легли в сугроб и начали ловить снежинки на язык. Ты вдруг сел на меня верхом и начал наблюдать за моими снежинками.
- Ой, какая красивая… Я никогда такой в жизни не видел. Я хочу её попробовать! – и ты наклонился вниз и слизнул её с моего языка. А я всосал его в себя, наблюдая за твоими расширяющимися зрачками. Это был наш первый в жизни поцелуй, представляешь? Тогда я , конечно, даже не подозревал, что он будет далеко не единственным. Я целовал тебя, страшась разорвать поцелуй, ведь тогда ты убьешь меня со злости. Но этого не произошло, ты лишь сел вертикально, удивленно хлопая глазами.
- Ничего не говори, - попросил я. И ты просто лёг рядом, обнимая меня.
Знаешь, братец Дред , я безумно скучаю по нашим зимам. Вернись…
С любовью, Фордж.
21 февраля
Время года зима, время года терять,
Ты уже потерял, но ещё не остыл ко мне.
-//-
Удивляюсь судьбе - как ты там за двоих?
Нас запомнили все, нас запомнили все, ты верь.
Привет, Джордж. До меня так долго шло твоё письмо, я чуть с ума от беспокойства не сошел. Наконец, оно пришло, и я сажусь писать тебе ответ.
Черт, а ты помнишь наш первый поцелуй. На самом деле, всю эту ерунду со снежинками я придумал именно для того, чтобы получить от тебя хоть какой-нибудь поцелуй. А ты, оказывается, и сам хотел этого. Знал бы ты, как трудно было изображать беспечность - меня всего трясло- то ли от страха, то ли от желания, и это в десять- то лет! Я просто обалдел, когда ты, углубив поцелуй, прижал меня к себе. Чёрт, нам было десять! А нас уже тянуло друг к другу.
А ты помнишь, как мы грелись у камина? С чашками кофе тихо шептались в углу, норовив подшутить над Роном, бегали от мамы, когда она узнавала, что это были мы. Став постарше, мы даже использовали на мелком свои изобретения. Помнишь? Сейчас мне даже немного стыдно перед Ронни, он столько от нас натерпелся. Передай ему мои извинения, Фордж.
Как ты там за двоих? Вернуться не могу, у нас тут такие завалы, множество вновь прибывших, сам понимаешь… Я скучаю, братец.
С любовью, Дред.
13 марта
Я не знаю, где ещё на этом свете есть такая же весна.
Я, пожалуй, отпущу попутный ветер и останусь навсегда.
Я во Франции! Я накопил денег и уехал в Париж, лишь только за окном замаячил март. Мы ведь мечтали с тобой, Фредди, съездить во Францию и поцеловаться на вершине Эйфелевой. А потом оттуда на мётлах – кто быстрей? Мы были такими романтиками, чёрт побери. Сейчас же я довольно приземлённый человек. Знаешь, мне очень трудно мечтать в одиночку. Я даже фразы не договариваю, всё жду твоего звонкого голоса, заканчивающего их за меня. А в ответ - гнетущая тишина. Я всё ещё не могу смириться…
Тут так замечательно! Будь моя воля - остался бы навечно. Эти французы такие душки, так бы и затащил их в постель всех до одного, но ты же знаешь - без тебя я ни с кем не сплю. Всё жду твоего возвращения. И я дождусь, обязательно, ведь ты обещал вернуться весной, в день нашей с тобой годовщины… Я люблю тебя, Фред, вернись.
Твой Джордж.
25 марта
Я не вернусь, и снова не будет весны.
Я поднимусь, я уже не боюсь высоты.
Я так хочу, чтобы ты…
Я так хочу, чтобы я…
Дышали одной тишиной и не видели дня.
Джордж, о Мерлин превеликий, как же я завидую тебе! Ты исполнил нашу мечту за двоих. Жаль, я не мог быть там с тобой. Ах, французы – моё слабое место, ты же знаешь. Помнишь Жака? Он ведь умудрился влюбить в себя нас обоих. В том апреле, который, я уверен, ты помнишь до сих пор, мы с цепи сорвались. Секс, секс, секс, кругом только секс. В калейдоскопе мыслей смешивались твой очумелый взгляд, горящий огнем, умелые и ласковые руки того безжалостно красивого французишки Жака, мои стоны, ты сверху, он сверху, я сверху, сводящие с ума ласки и прикосновения, податливые тела, напряжённая плоть, многочисленные позы, нежность, будоражащая жестокость, похоть, наваждения, твои поцелуи, лёгкий привкус спермы на губах и крышесносные оргазмы. Чёрт, и мы ведь ни разу не попались.
Потом брошенный нами Жак (да, мы не могли с ним остаться - нам была важна его безопасность во время войны), напившись до чёртиков в одном из гей - клубов, плакался какому-то такому же несчастному, что если он не занимался сексом с огнем - ему не понять той разрывающей опустошённости, которую он испытывал от расставания с нами. Мне было безумно его жаль. Говорят, он потом яду выпил. Но у нас я его не встречал. Оно и понятно – не хочет меня видеть, мы ему столько боли причинили. Да и к тому же, он соглашался впустить в свою жизнь лишь двоих – и никогда по одиночке.
Я не могу, не могу вернуться! Почему же ты не поймешь, что твои просьбы причиняют мне столько боли. Я отдал бы все галеоны мира, чтобы иметь возможность вернуться хоть на час. Но грёбанные обстоятельства…
Я люблю тебя, Джордж.
Твой Фред.
30 апреля
А здесь - чахоточная слякоть, и можно плакать,
И можно водку пить вначале, а после - спирт.
А я весенними ночами сорю свечами
И утешаюсь крепким чаем. А город спит.
Я снова дома. Привет, кстати. Я потихоньку схожу с ума. Не сплю по ночам и заливаю в себя литры алкоголя. Мама плачет и просит меня не пить. А я… мне жалко её, но себя мне жалко гораздо больше.
Как-то я шел по Диагон-аллее, и в одном из магазинов мне померещился ты. Было первое апреля, кстати. Я тут же ворвался туда и начал кричать, чтобы они перестали тебя прятать, у нас ведь день рождения, чёрт возьми, и я должен тебя поздравить! Я разнёс там всё к чертям, и они вызвали врачей из Мунго. Чёрт, как же мне было стыдно на следующее утро, когда я проснулся в палате. Но лишь только я вспомнил, что это был не ты, а моё воображение, весь стыд ушёл. Я просто зарылся лицом в подушку и зарыдал. Знаешь, я ведь почти никогда не плакал, и всё время удивлялся, как женщины, умирая от горя, могут беззвучно плакать. А в палате на меня вдруг снизошло понимание. Я просто захлёбывался в беззвучных слезах, изредка вздрагивая и хватая ртом воздух. Я плакал целую неделю и ничего не ел, и, наверное, со слезами вышел весь алкоголь, который я нещадно поглощал целый месяц.
Потом врачам всё же удалось вколоть в меня слоновью дозу снотворного, и я уснул. Когда проснулся – с удивлением понял, что слёз не осталось совсем. Так же, как и тяги к абсенту и виски. Только опустошенность. Наверное, именно это чувствуют заключенные после встречи с дементорами.
«Радость» была недолгой, через 2 недели после выписки я снова начал пить. Как-то мама зашла в комнату, когда я как раз допивал третью бутылку абсента. Когда я сфокусировал свой мутный взгляд на ней, она посмотрела на меня с такой горечью... И молча вышла. Я вдруг понял, что если увижу её в таком состоянии ещё раз, я не выдержу. Я встал, покачиваясь, вышел из комнаты. Она тихо плакала внизу, на кухне. Я подошёл, обнял её и сказал: « Мама, я больше никогда не буду пить». И ты знаешь, она поверила мне. Вот прошло уже 10 дней, а я не выпил ни капли спиртного. Иногда меня так тянет надраться до потери пульса, особенно когда я вижу твои вещи. Но я дал обещание маме, себе и тебе, и я его сдержу.
Фред, но почему же ты не можешь выполнить своё обещание и вернуться? Я ведь люблю тебя…
Твой Джордж.
17 мая
Мы обязательно встретимся, слышишь меня?
Прости.
Там, куда я ухожу - весна.
Я знаю, ты сможешь меня найти.
Я постоянно плачу. Я не могу читать твои письма, они причиняют мне столько боли. Но если ты перестанешь их писать – я окончательно свихнусь. Для меня они здесь - единственная радость.
Ты же знаешь, что я не вернусь… Но зато ты можешь найти меня. Ты знаешь как. Когда я об этом думаю, у меня возникают противоречивые чувства. С одной стороны я безумно хочу увидеть тебя прямо сейчас. Но с другой стороны мне так хочется, чтобы ты забыл обо мне и прожил долгую и счастливую жизнь. Хотя мы оба знаем, что это невозможно. Но Джордж, я очень прошу тебя, не торопись, не находи меня, отложи это странное путешествие, будь счастлив, я умоляю… Я буду ждать сколько потребуется. Люблю тебя.
Твой Фред.
27 июня
Я жду ответа, больше надежд нету.
Скоро кончится лето это.
Привет, Фред. Ну, вот и лето. Оно, правда, началось месяц назад, но почувствовали мы все его только сейчас. Мы пока вчетвером живем – я, Джинни, Рон и Перси. Последний целыми днями в Министерстве, но мы и не особо скучаем без него.
Я, собрав всю выручку от нашего магазина, отправил маму и папу в Грецию, к каким-то дальним родственникам. Я ведь теперь за старшего – на Мистера Совершенность надежды совершенно нет, он всё так же помешан на котлах, как и 4 года назад, а Билл и Чарли слишком далеко. Но они обещали приехать в конце августа.
Все по тебе так скучают. А я всё ещё жду, что вернешься, хотя надежда тает на глазах. Все говорят, что я спятил, и чтобы я перестал ждать, а я не верю им всем. Ты ведь вернешься?
Твой Джордж.
16 августа
Пусть мне не снится лето.
Я тебе улыбнусь.
И под бровями где-то
Чуть притаится грусть.
Джордж, вот скажи, ты простил его? Ты что, простил его? Он ведь предал нас и ушёл из семьи. Хотя… Он не совсем пропащий кусок дерьма, у него хватило ума вернуться и попросить прощения. Чёрт с ним, он не достоин места в письме к тебе.
Джордж, милый, я так скучаю… Я сегодня вспоминал наше лето, то самое, помнишь? Ох, да ведь мы занимались любовью в лифте Министерства! Адреналин.. Я от одного ощущения опасности чуть не кончил. А ты, в горячем бреду лаская меня, всё шептал, что мы попадемся, но продолжал вколачивать меня в стенку лифта. Мы лишь успели застегнуть ширинки, как вошел какой-то сотрудник. А я, тяжело дыша, пытался незаметно слизнуть с губ остатки спермы и пригладить волосы. Мы были абсолютно сумасшедшими и счастливыми, не находишь? Я так хочу вернуть те времена, но это невозможно. Пусть они останутся светлой грустью в памяти.
Я больше не могу объяснять тебе, что не вернусь… У меня сегодня такое хорошее настроение, давай в этот раз без объяснений?
С любовью, Фред.
30 сентября
В последнюю осень ни сточки, ни вздоха.
Последние песни осыпались летом.
Привет, Фредди. Ну, вот и всё. Осень, грусть и бабские слёзы в подушку. Я боялся осени больше всего, я ждал её со страхом и твердыми намерениями перебороть свои воспоминания о тебе. Но у неё свои планы на нас. На меня…
Мама даже помолодела после поездки, а отец перестал седеть. Я был так рад, увидев улыбки на их лицах. Ты же знаешь, они вообще теперь редко улыбаются. Всё вспоминают и хмурятся, зарабатывая новые морщины и седые волосы. А я смог вернуть им радость, пусть и ненадолго.
Мне так снова хочется поехать в Хогвартс, пройтись по коридорам, зайти в нашу спальню, пролететь над квиддичным полем, зайти в душевую, в которой мы столько раз занимались любовью.
Фред, мне уже..а сколько мне уже? Знаешь, я потерял счёт жизни. Я просто существую, совершенно не задумываясь, сколько же мне жить и когда умирать. Сколько мне, сколько нам? Теперь это совершенно не имеет значения. У меня не будет жены, которая попрекала бы меня в том, что я слишком старый для неё. Я решил, что не будет. Всем девушкам, которые ко мне клеятся, я отвечаю, что всё ещё жду тебя. А они лишь крутят пальцем у виска. Ненормальные, правда?
Я жду. Твой Джордж.
15 октября
Осень, она не спросит,
Осень, она придет,
Осень - немым вопросом
В синих глазах замрет.
Джорджи, мой милый Джорджи. Я знал, что осень застанет тебя врасплох… Но я ничего не могу сделать, клянусь. Чёрт, да я бы отдался Волдеморту, лишь бы не видеть твоих слёз и надежд на меня.
Я очень рад за родителей, наконец-то они хоть немного счастливы! Передай им, что я их люблю и очень скучаю. И если вдруг будешь в Хоге- зайди к старушке Макгонакалл, поцелуй её в щечку, она поймет, от кого.
Я..я не могу, мне нужно бежать. Извини, братец, что это похоже больше на огрызок записки, чем на письмо. Я обязательно напишу тебе ещё.
Я люблю тебя. Фред.
29 ноября
Я ненавижу, ненавижу тебя! Ненавижу абсолютно всё в тебе, но чёрт, я с ума без тебя схожу. Почему именно мы? Почему ты? Почему? Ты подонок, ты бросил меня одного!
Ненавижу самолёты в небе. Вдруг ты там? Вдруг упадешь? Ненавижу, когда скрипят двери. Постоянно кажется, что это ты.* Ненавижу тебя всего, ублюдок. Любимый, желанный ублюдок.
Почему ты не ответил ни на одно письмо? Почему? Я целый год писал тебе письма и отправлял их, почему они не доходили? Ах да, может быть потому, что я писал мертвецу? Я весь чёртов год общался сам с собой, потому что тебя больше нет- нет тебя, нет, часть моей души просто выкинули к херам. Ненавижу! Я ненавижу всех вокруг, а тебя больше всех! И знаешь что? Я немедленно отправляюсь к тебе, чтобы как следует вмазать за то, что ты меня бросил! Ненавижу. Ненавижу! Сейчас я отправляюсь за метлой, чтобы как следует, в свободном полёте, сдохнуть. И виноват в этом ты. Ты, понял? До скорой встречи, сволочь.
P.S. Я люблю тебя, подонок, я так люблю тебя! Твой Джордж.
29 ноября
Нет, Джордж, нет! Я не стою этого, остановись, я люблю тебя! Остынь и успокойся, я умоляю! Я так люблю те…
- Привет, ублюдок, - жаркое дыхание в ухо, обжигающее и заставляющее вздрагивать всем телом.
- Чёрт, я же просил не делать этого! – тело перестает слушаться, тут же подкашиваются ноги, и нежные руки подхватывают своё отражение.
- Я больше не мог надеяться, ты не ответил мне ни на одно письмо, - пожимает плечами тот, что держит другого.
- Я писал, я не виноват, что из этой дыры невозможно отправить письмо! – напускная обиженность тут же тает, ведь похотливые руки уже лезут под футболку. Давний обитатель этой стороны всё еще не смеет обернуться и посмотреть в глаза брату.
- Заткнись, придурок. Ты разве не понял, что я умер ради тебя? Я хочу пьяно и беспорядочно целовать тебя, идиота кусок. Повернись немедленно, теперь-то нас точно не разлучит никто.
Рыжий наконец поворачивается, и его губы встречаются с точно такими же губами, обветренными и в веснушках.
-Ненавижу
-Подонок
-Зачем ты это сделал?
-Я люблю тебя, дубина
Бесконечный поток глупых и бессмысленных фраз в перерывах между сумасшедшими поцелуями.
***
Открытое окно и пачка неотправленных писем. Рыжая девчонка тихо плачет, улыбаясь.
- Передай ему, что мы очень скучаем, Джордж, - тихий шёпот в ночную тишину ноября. – Обязательно передай.
пятница, 04 ноября 2011
моя душа - мальчик из гетто
26.10.2011 в 22:18
Пишет твой Драко:URL записи
какая же прелесть *О*
понедельник, 31 октября 2011
моя душа - мальчик из гетто
Я держу тебя за руку. В последний раз. Через несколько минут легкий взмах палочки захлопнет крышку гроба, и я больше не увижу тебя никогда.
Я гляжу на твое лицо, такое родное и изученное до мелочей. Всхлипы родственников и друзей доносятся будто издалека, я же на удивление спокоен и сдержан. Наверное, все ожидали от меня истерик, слёз, причитаний и всего, что обычно просходит при потере самого близкого человека. Но ничего этого нет, я спокоен. Мы ведь были созданы для того, чтобы нарушать правила, помнишь?
Я гляжу на твои губы, чуть приоткрытые в полуулыбке, и мне безумно хочется тебя поцеловать. В последний раз коснуться мягкой и бархатной кожи. Но я просто держу тебя за руку, понимая, что нельзя. Нельзя. Наша хвалёная братская любовь была отнюдь не братской. И я просто держу тебя за руку.
В мыслях всплывает твой шальной взгляд, опухшие губы, взъерошенные волосы и рука на моем бедре. Я грустно улыбаюсь — тогда к нам в комнату зашел Ронникинс, и мы едва не попались. Он долго и подозрительно оглядывал нас, а мы оба глядели на него самыми честными глазами. Выпроводив его, мы ещё долго смеялись, катаясь по кровати и целуясь. Мы ведь были созданы для того, чтобы нарушать правила, помнишь?
Священник закончил читать проповедь и замолчал. Замолчали все, понимая, что пришёл момент окончательного прощания.
Я крепче сжимаю твою руку, наклоняюсь чуть вперёд и целую в холодные губы, под ошеломлённое молчание окружающих.
— До скорой встречи, Фредди. Жди меня, осталось недолго. Мы ведь были созданы для того, чтобы нарушать правила, помнишь?
Я гляжу на твое лицо, такое родное и изученное до мелочей. Всхлипы родственников и друзей доносятся будто издалека, я же на удивление спокоен и сдержан. Наверное, все ожидали от меня истерик, слёз, причитаний и всего, что обычно просходит при потере самого близкого человека. Но ничего этого нет, я спокоен. Мы ведь были созданы для того, чтобы нарушать правила, помнишь?
Я гляжу на твои губы, чуть приоткрытые в полуулыбке, и мне безумно хочется тебя поцеловать. В последний раз коснуться мягкой и бархатной кожи. Но я просто держу тебя за руку, понимая, что нельзя. Нельзя. Наша хвалёная братская любовь была отнюдь не братской. И я просто держу тебя за руку.
В мыслях всплывает твой шальной взгляд, опухшие губы, взъерошенные волосы и рука на моем бедре. Я грустно улыбаюсь — тогда к нам в комнату зашел Ронникинс, и мы едва не попались. Он долго и подозрительно оглядывал нас, а мы оба глядели на него самыми честными глазами. Выпроводив его, мы ещё долго смеялись, катаясь по кровати и целуясь. Мы ведь были созданы для того, чтобы нарушать правила, помнишь?
Священник закончил читать проповедь и замолчал. Замолчали все, понимая, что пришёл момент окончательного прощания.
Я крепче сжимаю твою руку, наклоняюсь чуть вперёд и целую в холодные губы, под ошеломлённое молчание окружающих.
— До скорой встречи, Фредди. Жди меня, осталось недолго. Мы ведь были созданы для того, чтобы нарушать правила, помнишь?
моя душа - мальчик из гетто
я безумно, безумно счастлив, что Оля нарисовала для меня такую вот красоту:3
Я её даже не просил нисколечко, но она, прочитав мои мысли, нарисовала:3
я повешу на стену и буду любоваться.
Буду в Питере- расцелую тебя, милая:3
Я её даже не просил нисколечко, но она, прочитав мои мысли, нарисовала:3
я повешу на стену и буду любоваться.
Буду в Питере- расцелую тебя, милая:3
понедельник, 24 октября 2011
моя душа - мальчик из гетто
Он почему-то садистичен в красивом, искусственном стиле
Он ужасно несчастен
Он гипнотичен
Он весел
Он один
Он единственный в своем роде, и боюсь, что последний
Он собирал этот образ из кусков всю жизнь
И да, его не должно быть много. Иначе он не вынесет сам себя.
See you later, Professor Snape!
Он ужасно несчастен
Он гипнотичен
Он весел
Он один
Он единственный в своем роде, и боюсь, что последний
Он собирал этот образ из кусков всю жизнь
И да, его не должно быть много. Иначе он не вынесет сам себя.
See you later, Professor Snape!
моя душа - мальчик из гетто
Да вы достали со своим "Спасибо Гарри, он научил меня дружить".
Спасибо СНЕЙПУ, он научил меня издеваться над людьми!
Спасибо Бэлле, она научила меня экономить время на сборы, не расчёсывая волосы.
Спасибо Снейпу, он научил меня, что большой нос - это круто.
Спасибо Волди, он научил меня how to win friends and influence people.
Спасибо Снейпу, он научил меня, что словами "страница 394" можно довести до оргазма.
Спасибо Малфоям, они научили меня снова верить в ценность брака и семьи. При условии, что всё в свои руки берёт баба, конечно.
Спасибо Снейпу, он научил меня эффектно удаляться.
Спасибо Луне, она научила меня снимать мужиков разговорами о пуддинге.
Спасибо Снейпу, он научил меня, как убить человека, который изгадил тебе жизнь, и стать героем.
Спасибо Молли и Артуру, они научили меня ответственно относиться к вопросу планирования семьи.
Спасибо Снейпу, он научил меня, что будет, если смешать корень асфоделя с настойкой полыни, и где достать безоар.
Спасибо Струпьяру, он научил меня, что можно стать всеобщим любимцем за 6 секунд экранного времени.
Спасибо Снейпу, он научил меня любить, чтобы тебя ненавидели.
Спасибо Драко и Гарри, они научили меня, что всегда можно найти время на выяснение отношений в стиле "почему ты не представил меня родителям?!" даже когда вокруг пожар.
Спасибо Снейпу, он научил меня, что можно быть старым, страшным и толстым мизантропом, а тебя всё равно все будут хотеть.
Спасибо Мародерам, они научили меня, что если ты по жизни олень и ведёшь себя, как крыса, то подохнешь, как собака.
Спасибо Снейпу, он научил меня, что если тебе 65, а выглядишь ты на все 70, это не помешает тебе успешно изображать тридцатилетнего.
Спасибо Вуду, он научил меня... да ничему он меня не научил, но благодаря нему я посмотрела Cashback.
Спасибо Снейпу, он научил меня красиво рисовать самочку оленя.
Спасибо дементорам, они научили меня правильно целоваться.
Спасибо Снейпу, он научил меня, что если быть терпеливым, твои враги в конце концов перемрут.
И спасибо Невиллу, он научил меня, что никогда не поздно стать тем, кем ты рождён быть.
Спасибо СНЕЙПУ, он научил меня издеваться над людьми!
Спасибо Бэлле, она научила меня экономить время на сборы, не расчёсывая волосы.
Спасибо Снейпу, он научил меня, что большой нос - это круто.
Спасибо Волди, он научил меня how to win friends and influence people.
Спасибо Снейпу, он научил меня, что словами "страница 394" можно довести до оргазма.
Спасибо Малфоям, они научили меня снова верить в ценность брака и семьи. При условии, что всё в свои руки берёт баба, конечно.
Спасибо Снейпу, он научил меня эффектно удаляться.
Спасибо Луне, она научила меня снимать мужиков разговорами о пуддинге.
Спасибо Снейпу, он научил меня, как убить человека, который изгадил тебе жизнь, и стать героем.
Спасибо Молли и Артуру, они научили меня ответственно относиться к вопросу планирования семьи.
Спасибо Снейпу, он научил меня, что будет, если смешать корень асфоделя с настойкой полыни, и где достать безоар.
Спасибо Струпьяру, он научил меня, что можно стать всеобщим любимцем за 6 секунд экранного времени.
Спасибо Снейпу, он научил меня любить, чтобы тебя ненавидели.
Спасибо Драко и Гарри, они научили меня, что всегда можно найти время на выяснение отношений в стиле "почему ты не представил меня родителям?!" даже когда вокруг пожар.
Спасибо Снейпу, он научил меня, что можно быть старым, страшным и толстым мизантропом, а тебя всё равно все будут хотеть.
Спасибо Мародерам, они научили меня, что если ты по жизни олень и ведёшь себя, как крыса, то подохнешь, как собака.
Спасибо Снейпу, он научил меня, что если тебе 65, а выглядишь ты на все 70, это не помешает тебе успешно изображать тридцатилетнего.
Спасибо Вуду, он научил меня... да ничему он меня не научил, но благодаря нему я посмотрела Cashback.
Спасибо Снейпу, он научил меня красиво рисовать самочку оленя.
Спасибо дементорам, они научили меня правильно целоваться.
Спасибо Снейпу, он научил меня, что если быть терпеливым, твои враги в конце концов перемрут.
И спасибо Невиллу, он научил меня, что никогда не поздно стать тем, кем ты рождён быть.
воскресенье, 23 октября 2011
моя душа - мальчик из гетто
жили-были взяли-сдохли
моя душа - мальчик из гетто
Я сидел в оборванных лохмотьях того, что раньше называлось дорогой мантией из черного французского шелка и слушал брызжущего слюной главного аврора Поттера, изредка чувствуя удары руками и кожаным ремнем. Глядя на меня сейчас, вряд ли кто додумался бы, кто я на самом деле. Никакой аристократии и в помине, лишь жалкое подобие того, кого раньше с благоговением и страхом называли мистер Люциус Малфой. Темные круги под глазами, осунувшееся лицо, грязные патлы вместо идеально белых и убранных в хвост волос, костлявые, все в синяках и ссадинах руки, рёбра, выступающие из-под лохмотьев одежды и пустые, потухшие глаза. Наверное, глаза — единственное, что отличало меня от мертвеца. Они хоть и были совсем безжизненными, но, видимо, последние счастливые воспоминания не давали им закрыться навсегда.
После войны прошло два года. Всех оставшихся в живых Пожирателей тут же упекли за решетку, особо не разбираясь. Не был исключением и я. Не знаю, долго бы мы с моими бывшими союзниками сидели в Азкабане спокойно ( если это слово вообще здесь уместно), но тут к власти в Аврорате пришел только что отучившийся в школе Авроров шрамоголовый героеподобный малец. Главный Аврор Поттер тут же приказал устроить допросы всем Пожирателем, а за некоторых он взялся лично. Злобный, совершенно утративший остатки человечности Национальный герой, словно зверь бросался на каждого провинившегося лично перед ним последователя Лорда. Почти все из них оказались приговорены к Поцелую без суда и следствия, по одному слову Поттера. Фенрир, укусивший Билла, Петтигрю (за старые "заслуги"), Руквуд, устроивший взрыв, который повлек за собой гибель одного из близнецов Уизелов, Беллатриса и Антонин Долохов, убившие Тонкс и Люпина, и многие другие — все сейчас находились в состоянии растения, без души и рассудка.
И вот, подошла моя очередь. Я уже около двух часов сижу у него в кабинете, принимая на себя огромную порцию лютой ненависти от бывшего гриффиндорца. Я до сих пор не произнес ни слова, за что уже и получил неисчислимое число ударов.
— Малфой, грязный ублюдок, — шипел Поттер. — Наверное, ты хочешь испытать моё терпение? Я бы на твоем месте этого не делал, — удар по щеке.
— Я не боюсь тебя, Поттер, — наконец устало произношу я. — Не боялся никогда и не собираюсь. Для меня ты по-прежнему всё такой же малец без мозгов и совести, разве что щетина выросла, да невесту похоронил.
— Заткнись! — его голос сорвался на крик. Даже не на крик, а на писк. Противный, бабский писк. Я лишь усмехнулся— жалкие попытки напугать меня не имели никакого воздействия.
— Тварь, — его уже трясло от злости. — Тварь! Джинни...да она была лучше всей вашей поганой семейки в тысячу раз! Она была идеальной, и её смерти я не прощу вашим Пожирательским выродкам никогда!
— Насколько я знаю, Яксли и его подельники уже получили по заслугам.
— Поцелуй-это лучшее, что с ними могло случиться! Я бы задушил их голыми руками, уроды..— тут его голос сорвался на тихое шипение.— Рано или поздно я доберусь до каждой суки из вашей шайки.
— Фии, как некультурно, господин Главный Аврор, — пытаюсь съязвить я. Как оказалось, зря. Тут же я чувствую на себе несколько ударов ремнем, один из них попадает по лицу и рассекает щёку. Я морщусь и вытираю кровь костлявой рукой, но не произношу ни слова в ответ. Может, больше не хочется ударов, а может, я всё ещё выше всего этого.
— Ни один из выших выродков не достоин жизни на этой земле. А теперь скажи мне, Малфой, — его голос так и сочится ядом. — Назови хоть одну причину, по которой я не должен приговорить тебя к свиданию с дементором, ублюдок.
Один из нас БЫЛ достоин жизни. Но полукровная сука с красными, ненавистными для меня глазами, убила его. Я хотел было послать Поттера к чёрту — я ждал этого Поцелуя, как спасительного круга. Тогда, наконец, мучительные воспоминания перестанут приходить и медленно убивать меня изнутри. Но я всё же решаюсь произнести.
— Не ты..Не ты один потерял на этой войне. — слова идут тяжело, и я так и не договорил фразу до конца, остановившись. — Один из нас БЫЛ достоин жизни.— озвучиваю собственные мысли, понимая, что открываюсь совершенно чужому и ненужному человеку. Но как ни странно, он был единственным, кто мог меня понять.
Лицо Поттера вытягивается вниз, и он тихо, совсем нехарактерно для него, произносит:
— Северус..
Слыша его имя в чужих устах, я дёргаюсь. Звучит дико, непривычно и почему-то пошло. Я тут же выхожу из себя, вскакиваю со стула, чуть покачиваясь и грозясь упасть в обморок, и шиплю на Героя:
— Не смей произносить его имя! — удивительно, откуда только силы есть? Но радость была недолгой, сразу же после этого всплеска, последние силы покидают меня, и я слабо плюхаюсь на стул, придерживаясь руками за стол.
— Ост..осторожней, — побелевший Поттер смотрел на меня, будто только что увидел призрак Волдеморта. — Ты говорил про Сев..про мистера Снейпа?
"Мистер Снейп" слышать ещё хуже, и глаза тут же начинает щипать. "Малфои не плачут, Малфои не плачут" — вертится в голове. И я побеждаю собственные слёзы.
— Тебе можно было не утруждать себя убийством Лорда, я бы сделал это сам, если бы узнал чуть раньше..— прочистив горло, решился сказать я после того, как прогнал солёные капли из глаз.
— Он был замечательным человеком. Жаль, что я это слишком поздно понял.— всё так же тихо произносит Гарри. Наверное, после такого признания, я имею право называть мальчишку по имени.
— Я не был на его похоронах. Где находится его могила? — голос всё же начинает дрожать, и одинокая слеза катится из левого глаза по направлению к подбородку. Я, наверное, выглядел совсем отвратительно и жалко, и совсем не по-малфоевски. Поздравляю, Люциус, теперь ты окончательно на самом дне.
— Он похоронен в Годриковой впадине, недалеко от моих родителей.
Услышав это, я сразу успокаиваюсь— всё в порядке, его тело не бросили где-нибудь в лесу, его память почтили и помнят его до сих пор. Я тут же вытираю слезу, и надеваю (не без труда) ледяную маску Малфоев, которая так долго была без дела.
— Радуйся, Поттер, ты был единственным, кто видел, как плачет Люциус Малфой. Можешь рассказать об этом своим дружкам, пусть позлорадствуют над поганым Пожирателем, бездушным и бессовестным.
Главный Аврор поджимает губы, но не произносит в ответ ни одного язвительного слова.
— Я бы не стал тебя просить, да больше некого. Передай ему, что я скучаю..,— моя просьба звучит сдержанно и отнюдь не жалобно, что в моём состоянии странно.
-Хорошо,— неслышно, одними губами произносит Поттер, наклонив голову вниз. Затем поднимает свой взгляд на меня и говорит:
— Следующий допрос через неделю. Охранники уведут Вас в камеру, мистер Малфой.
Два бугая тут же входят в кабинет, хватают меня под руки, и ведут в мою темницу. А Поттер медленно садится за стол, и подписывает размашистым почерком какую-то бумагу.
Я щурюсь от яркого света факела.
— Вот ваши вещи, мистер Малфой, — охранник протягивает мне вместо завтрака кипу чистой одежды. — Приказ о вашем освобождении был подписан мистером Поттером вчера вечером, сразу же после вашего допроса. Вы свободны.
Приказ, как оказалось, состоял всего из двух слов, и был заверен подписью Главного Аврора: "Невиновен. Освободить."
Я выхожу из камеры, впервые не в кандалах и без помощи охранников. Уже почти возле выхода меня настигает молодой мальчик, видимо недавно поступивший на службу, и протягивает мне бумажку.
— Мистер Малфой, Вам мистер Поттер вот это передать просил.
Я забираю у него листочек, выхожу из здания Аврората, сильнее кутаюсь в мантию, прячась от пронизывающего северного ветра, на ходу бегло читая записку.
Делая первый шаг в сильно потрепанную, но всё-таки новую жизнь, я провожаю глазами лист бумаги, летящий по ветру.
— Ты знаешь, Поттер, я обязательно последую твоему совету,— бормочу в воротник мантии я, глупо улыбаясь.
" Думаю, будет лучше, если ты передашь ему всё сам,Малф..Люциус"— всё дальше уносит короткую записку холодный ветер, совершенно не щадящий прохожих.
После войны прошло два года. Всех оставшихся в живых Пожирателей тут же упекли за решетку, особо не разбираясь. Не был исключением и я. Не знаю, долго бы мы с моими бывшими союзниками сидели в Азкабане спокойно ( если это слово вообще здесь уместно), но тут к власти в Аврорате пришел только что отучившийся в школе Авроров шрамоголовый героеподобный малец. Главный Аврор Поттер тут же приказал устроить допросы всем Пожирателем, а за некоторых он взялся лично. Злобный, совершенно утративший остатки человечности Национальный герой, словно зверь бросался на каждого провинившегося лично перед ним последователя Лорда. Почти все из них оказались приговорены к Поцелую без суда и следствия, по одному слову Поттера. Фенрир, укусивший Билла, Петтигрю (за старые "заслуги"), Руквуд, устроивший взрыв, который повлек за собой гибель одного из близнецов Уизелов, Беллатриса и Антонин Долохов, убившие Тонкс и Люпина, и многие другие — все сейчас находились в состоянии растения, без души и рассудка.
И вот, подошла моя очередь. Я уже около двух часов сижу у него в кабинете, принимая на себя огромную порцию лютой ненависти от бывшего гриффиндорца. Я до сих пор не произнес ни слова, за что уже и получил неисчислимое число ударов.
— Малфой, грязный ублюдок, — шипел Поттер. — Наверное, ты хочешь испытать моё терпение? Я бы на твоем месте этого не делал, — удар по щеке.
— Я не боюсь тебя, Поттер, — наконец устало произношу я. — Не боялся никогда и не собираюсь. Для меня ты по-прежнему всё такой же малец без мозгов и совести, разве что щетина выросла, да невесту похоронил.
— Заткнись! — его голос сорвался на крик. Даже не на крик, а на писк. Противный, бабский писк. Я лишь усмехнулся— жалкие попытки напугать меня не имели никакого воздействия.
— Тварь, — его уже трясло от злости. — Тварь! Джинни...да она была лучше всей вашей поганой семейки в тысячу раз! Она была идеальной, и её смерти я не прощу вашим Пожирательским выродкам никогда!
— Насколько я знаю, Яксли и его подельники уже получили по заслугам.
— Поцелуй-это лучшее, что с ними могло случиться! Я бы задушил их голыми руками, уроды..— тут его голос сорвался на тихое шипение.— Рано или поздно я доберусь до каждой суки из вашей шайки.
— Фии, как некультурно, господин Главный Аврор, — пытаюсь съязвить я. Как оказалось, зря. Тут же я чувствую на себе несколько ударов ремнем, один из них попадает по лицу и рассекает щёку. Я морщусь и вытираю кровь костлявой рукой, но не произношу ни слова в ответ. Может, больше не хочется ударов, а может, я всё ещё выше всего этого.
— Ни один из выших выродков не достоин жизни на этой земле. А теперь скажи мне, Малфой, — его голос так и сочится ядом. — Назови хоть одну причину, по которой я не должен приговорить тебя к свиданию с дементором, ублюдок.
Один из нас БЫЛ достоин жизни. Но полукровная сука с красными, ненавистными для меня глазами, убила его. Я хотел было послать Поттера к чёрту — я ждал этого Поцелуя, как спасительного круга. Тогда, наконец, мучительные воспоминания перестанут приходить и медленно убивать меня изнутри. Но я всё же решаюсь произнести.
— Не ты..Не ты один потерял на этой войне. — слова идут тяжело, и я так и не договорил фразу до конца, остановившись. — Один из нас БЫЛ достоин жизни.— озвучиваю собственные мысли, понимая, что открываюсь совершенно чужому и ненужному человеку. Но как ни странно, он был единственным, кто мог меня понять.
Лицо Поттера вытягивается вниз, и он тихо, совсем нехарактерно для него, произносит:
— Северус..
Слыша его имя в чужих устах, я дёргаюсь. Звучит дико, непривычно и почему-то пошло. Я тут же выхожу из себя, вскакиваю со стула, чуть покачиваясь и грозясь упасть в обморок, и шиплю на Героя:
— Не смей произносить его имя! — удивительно, откуда только силы есть? Но радость была недолгой, сразу же после этого всплеска, последние силы покидают меня, и я слабо плюхаюсь на стул, придерживаясь руками за стол.
— Ост..осторожней, — побелевший Поттер смотрел на меня, будто только что увидел призрак Волдеморта. — Ты говорил про Сев..про мистера Снейпа?
"Мистер Снейп" слышать ещё хуже, и глаза тут же начинает щипать. "Малфои не плачут, Малфои не плачут" — вертится в голове. И я побеждаю собственные слёзы.
— Тебе можно было не утруждать себя убийством Лорда, я бы сделал это сам, если бы узнал чуть раньше..— прочистив горло, решился сказать я после того, как прогнал солёные капли из глаз.
— Он был замечательным человеком. Жаль, что я это слишком поздно понял.— всё так же тихо произносит Гарри. Наверное, после такого признания, я имею право называть мальчишку по имени.
— Я не был на его похоронах. Где находится его могила? — голос всё же начинает дрожать, и одинокая слеза катится из левого глаза по направлению к подбородку. Я, наверное, выглядел совсем отвратительно и жалко, и совсем не по-малфоевски. Поздравляю, Люциус, теперь ты окончательно на самом дне.
— Он похоронен в Годриковой впадине, недалеко от моих родителей.
Услышав это, я сразу успокаиваюсь— всё в порядке, его тело не бросили где-нибудь в лесу, его память почтили и помнят его до сих пор. Я тут же вытираю слезу, и надеваю (не без труда) ледяную маску Малфоев, которая так долго была без дела.
— Радуйся, Поттер, ты был единственным, кто видел, как плачет Люциус Малфой. Можешь рассказать об этом своим дружкам, пусть позлорадствуют над поганым Пожирателем, бездушным и бессовестным.
Главный Аврор поджимает губы, но не произносит в ответ ни одного язвительного слова.
— Я бы не стал тебя просить, да больше некого. Передай ему, что я скучаю..,— моя просьба звучит сдержанно и отнюдь не жалобно, что в моём состоянии странно.
-Хорошо,— неслышно, одними губами произносит Поттер, наклонив голову вниз. Затем поднимает свой взгляд на меня и говорит:
— Следующий допрос через неделю. Охранники уведут Вас в камеру, мистер Малфой.
Два бугая тут же входят в кабинет, хватают меня под руки, и ведут в мою темницу. А Поттер медленно садится за стол, и подписывает размашистым почерком какую-то бумагу.
Я щурюсь от яркого света факела.
— Вот ваши вещи, мистер Малфой, — охранник протягивает мне вместо завтрака кипу чистой одежды. — Приказ о вашем освобождении был подписан мистером Поттером вчера вечером, сразу же после вашего допроса. Вы свободны.
Приказ, как оказалось, состоял всего из двух слов, и был заверен подписью Главного Аврора: "Невиновен. Освободить."
Я выхожу из камеры, впервые не в кандалах и без помощи охранников. Уже почти возле выхода меня настигает молодой мальчик, видимо недавно поступивший на службу, и протягивает мне бумажку.
— Мистер Малфой, Вам мистер Поттер вот это передать просил.
Я забираю у него листочек, выхожу из здания Аврората, сильнее кутаюсь в мантию, прячась от пронизывающего северного ветра, на ходу бегло читая записку.
Делая первый шаг в сильно потрепанную, но всё-таки новую жизнь, я провожаю глазами лист бумаги, летящий по ветру.
— Ты знаешь, Поттер, я обязательно последую твоему совету,— бормочу в воротник мантии я, глупо улыбаясь.
" Думаю, будет лучше, если ты передашь ему всё сам,